Тень дракона. Хозяйка
Шрифт:
«Редж!»
— Не спорь Бер. Так надо. Сам знаешь, что здесь ей не выжить, если мы не сумеем тебя осовбодить!
«Но Редж!»
— Мы отправим Василину домой к ее дочке. Вдвоем точно справимся и откроем проход, а Рассекающий и Слезы Тени нам в этом помогут. Это и правда не ее война, Василина не должна расплачиваться… — не договорив, он нервно тряхнул головой.
Я ушам не поверила, и с меня вдруг слетело все оцепенение разом.
— Реджинхард! — от избытка чувств, бросилась драклорду на шею и сама его поцеловала со всей страстью, на которую только была способна.
Слезы
Берлиан нам не мешал, не вставлял ревнивых комментариев. Дракон просто дождался, когда мы оторвемся друг от друга. Первым это сделал драклорд. Отстранился, тяжело дыша и стараясь не встречаться со мной взглядом.
— Приступим, пока я не передумал, — пробурчал он и, присев, принялся выкладывать из драгоценных камешков какой-то узор.
Я стояла рядом, обхватив руками плечи. Меня бросало то в жар, то в холод. Накатывала дурнота и кружилась голова. Я не верила, что совсем скоро смогу увидеть наконец дочку. Боялась, что зря надеюсь, и у нас снова ничего не выйдет. А еще заранее тосковала по Реджу…
Я точно знала, во всех мирах для меня больше нет мужчины, которого… Который… Которому я готова отдать свое сердце. Потому просто молча смотрела, впитывая его образ. Жаль, что не смогу забрать с собой его портрет. Боюсь позабыть ставшие вдруг такими близкими черты.
— Василина подойди сюда. Да, ближе. Нет. Еще чуть подвинься. Да. Вот так хорошо. Бер, ты готов? Берлиан?
Дракон ответил не сразу, а когда ответил, меня окатило волной такой тоски, что я едва снова не расплакалась, пополняя драгоценными слезами тени казну Дракендорта.
Нет, все-таки расплакалась!
По моим щекам покатились сначала обычные на первый взгляд слезинки, но постепенно они вдруг тяжелели и падали на землю уже в виде камешков.
Надо же! И как это раньше я только не заметила? Наверное, потому что долгое время не позволяла себе расклеиться и похлюпать носом? На грани была много раз, признаю. Лишь в свой первый день я ревела от холода, но тогда я вообще плохо понимала реальность. А второй раз я позволила себе нарыдаться в спальне, но после я отрубилась, а ночью на меня напало чудовище. Так что вопрос, обнаружили ли эти камни девушки, которые убирали покои?
— Интересно, а дома так можно будет? — выдавила из себя грустную улыбку.
— Не знаю, — отзеркалил ее Реджинхард.
— Чтож, у меня будет повод попробовать. Если получится, стану самым богатым человеком на планете.
— Это почему же? — драклорд подошел ко мне и остановился на расстоянии ладони.
— Потому что я буду очень много плакать… — мой голос сорвался.
«Вспоминая тебя», — добавила мысленно и отвернулась, прикрыв веки и не позволяя очередным алмазным слезинкам появиться на свет.
Глава 22. Сердце пополам. Сердце воедино
Реджинхард медленно повернул мою голову, заставив взглянуть
— Почему? Почему ты будешь плакать, Василина? Я ведь делаю все, чтобы помочь. Чтобы вернуть тебя домой!
— Потому что… — теперь я смотрю ему прямо в глаза. Там плещется озеро усталости и боли, а по берегу уже начинает образовываться ледяная кромка. Скоро она затянет всю поверхность, заморозит чувства это пылкого человека, и его сердце превратится в камень. В алмаз. — Потому что я уже нигде и никогда не смогу быть окончательно счастлива, Редж, — касаюсь ладонью его щеки.
Мой ответ звучит чуть надломлено, и я вдруг понимаю такую простую истину — мой дом теперь и там, и здесь. Мое сердце всегда будет разорвано на две половины, где бы я не осталась. Странно. Говорят, любви с первого взгляда не бывает. Я в нее тоже не верила, но полюбила Дракендорт. Его неприступные горы, вечно неспокойное море, цветодраков, старый замок. Людей, которые здесь живут. Этот воздух, звездное небо, Тень и Дракона. И Реджа.
Да-да, с самой первой встречи, я подсознательно знала — он мой. Иррациональное чувство к совершенно незнакомому человеку. Всеми силами я гнала от себя эти мысли, защищалась, как могла, но…
А теперь этот человек, оказавшийся одним из самых сильных драконов мира пределов, делает то, что приведет его к гибели. Его и предел, за который он несет ответ. Он отпускает меня, когда дракон твердит, как я ему необходима. Да, я не смогла снять яхнэ, но ведь не перестала от этого быть Тенью Дракона. А значит, он без меня не сможет. Это будет началом конца. Могу ли я обречь этот мир своим уходом?
— Почему ты это делаешь, Редж? — мой голос сорвался.
— Потому что тебе не стоит здесь оставаться, твое место там — рядом со своей дочерью, — он нежно погладил меня по щеке.
Ах… Как же больно! Вот здесь, где надрывно стучит мое сердце, часть которого навсегда останется в этом мире.
Я надеялась, что он меня снова поцелует. Мне нужен был этот поцелуй как воздух, но драклорд лишь отрицательно качнул головой и отошел. Одним длинным движением вынул из ножен Рассекающий, и клинок отразил преломленный лунный свет, проникающий сквозь отверстия в потолке. В нем кружились редкие снежинки… Как же красиво и печально!
Я смотрела вокруг широко открытыми глазами, стараясь запомнить, впитать, забрать с собой хоть частичку этого мира на память о своем невероятном приключении.
— Берлиан?
«Я готов», — совершенно безжизненно откликнулся дракон.
— Лина, мне понадобится сильный якорь, чтобы открыть портал в правильное место. Это, без сомнений, твой ребенок. Смотри в глаза Берлиану и думай о дочери. Представь ее в том месте, где она может находиться с наибольшей вероятностью. Непрерывно думай о деталях, что ее окружают, но главное о ней самой.
В груди екнуло, но представлять городской приют или что-то подобное я не стала. Агриппина очень любит Злату, она наизнанку вывернется и других вывернет мясом наружу, но не позволит отнять мою дочь. А, значит: спальня в старом доме, где жили мы с Гапой. Уютная кровать с кучей вышитых подушек, мягкие игрушки повсюду… Агриппина любит баловать Злату.