Тень другой женщины
Шрифт:
– Получается, что так…
– Вы сказали, что были подругой Софьи.
Карина кивнула.
– В таком случае, может быть, она рассказывала вам о своих прежних поклонниках.
– До встречи с Данилой она встречалась с Эдиком Кобенко.
– Бедным студентом?
– Ну что вы! Эдик давно вышел из студенческого возраста.
Ринат хотел сказать, что учиться никогда не поздно, но промолчал.
А Карина сказала:
– И потом, Эдик вовсе не бедный. У него свой магазин.
– Почему же тогда Софья с ним рассталась?
– Потому что владелец модельного агентства престижнее хозяина магазина.
– А как же любовь? –
– Какой вы наивный! – вырвалось у Карины, но она тотчас опомнилась: – Простите.
– Нет, ничего, – улыбнулся он, – просто сам я женился по любви.
– Она богатая? – спросила женщина.
– Кто? – не понял Ахметов.
– Ваша жена.
Ринат искренне рассмеялся.
Карина нахмурилась, а потом спросила:
– Мне позвонить Даниле?
– Не надо. Лучше дайте мне его номер телефона.
– Да, пожалуйста, – проговорила женщина и нацарапала на листке бумаги несколько цифр.
– Что ж, я вынужден вас оставить, – проговорил Ринат, поблагодарил хозяйку и распрощался с ней. Он не сомневался в том, что сразу после его ухода Лисовская позвонит Сафронкову. И он не ошибся.
Ринат же оперативно проинформировал обо всём следователя. И Наполеонов пообещал, что безутешного вдовца прямо на вокзале встретит наружка и проследит за ним до дома.
«Если он, конечно, поедет сразу домой», – подумал про себя Ринат.
Для порядка Ахметов прошёлся по всем квартирам в подъезде и опросил жильцов, которые в этот час оказались дома. Ничего нового о супружеской паре Сафронковых он не узнал. Подруг у Софьи в этом доме больше не оказалось. Все остальные соседи были знакомы с супружеской парой на уровне – «здравствуйте – до свиданья». «Знакомая история», – заключил Ринат. Сейчас люди практически перестали интересоваться друг другом. Миром правит индивидуализм. Не то что в иные времена. Бабушки и дедушки Рината помнили всех своих соседей, которые жили не только рядом с ними, но и в одном дворе. Они не раз рассказывали внуку, что в советское время люди летом спешили домой, а поужинав, выходили во двор. Женщины постарше судачили на скамейках, кто-то вязал, кто-то играл в карты. Мужчины «забивали козла», те, что поинтеллигентней, играли в шахматы и шашки, парни напевали песни под гитару. Девчонки хихикали рядом, дети играли в песочницах и на площадках под рассеянным взглядом молодых мам и нестарых бабушек. Мир в те времена казался безопасным, люди ощущали уверенность в завтрашнем дне. Ринат, слушая своих пожилых родственников, всё чаще улавливал нотку сожаления в их голосах. Ему даже хотелось утешить их и ободрить. Но он не находил подходящих слов и поэтому благоразумно отмалчивался. Просто слушал и кивал, понимая, что чем старше становится человек, тем ценнее для него уши, готовые его слушать.
Глава 7
Анастасия Ивановна Кружельская – хозяйка Дома моды «Персиковая ветвь» – поставила на стол свежие пухлые плюшки, кофейник, сливки, сахар и чашку, в которую собралась налить себе любимый напиток. Плюшки и сладкий кофе были слабостью Анастасии Ивановны, и она не делала из этого тайны. Кружельская вообще любила вкусно поесть и могла себе это позволить. Последнее время дела её Дома моды пошли круто в гору. Женщины всё реже стыдились своих пышных форм и прятали их под несуразными балахонами. Количество аппетитных дам росло и среди клиенток «Персиковой ветви».
Анастасия Ивановна после учёбы начинала свой трудовой стаж в обычном ателье. Но потом она
Анастасия Ивановна щёлкнула пультом телевизора, там как раз шли местные новости, и стала наливать себе в чашку кофе. От увиденного на экране её рука дрогнула, и она не сразу почувствовала, что горячий напиток перетёк через край чашки, разлился по столу и теперь капает ей на колени. Крупным планом показали её недавнюю оппонентку на ток-шоу «Стройняшки против толстушек» Софью Сафронкову. Кружельская вспомнила, как омерзительно вела себя девушка на передаче: она не стеснялась в выражениях, когда говорила о своём отношении к полным женщинам, откровенно хамила. И Анастасия Ивановна в какой-то момент не сдержалась и буквально по-бабски вцепилась в волосы Сафронковой. Она сама не ожидала от себя такой выходки и до сих пор стыдилась своего поступка. Но что было, то было. И вот теперь Сафронкова мертва. Задушена в салоне красоты собственным поясом.
– Боже, какой ужас! – невольно вырвалось у Кружельской, и неприятный холодок побежал по её коже. Пить кофе ей расхотелось, и плюшки уже не казались такими аппетитными, как прежде. Она вскочила со стула и бестолково заметалась по комнате. Потом так же резко остановилась и сжала руками виски. Неожиданно ей пришло в голову, что в убийстве могут заподозрить её, хотя она и думать забыла об этой вульгарной девице, а к этому салону и близко никогда не подходила.
– Но полиция… – прошептали губы Анастасии Ивановны, – ведь они хватают всех, кто попадается под руку, и шьют им дела. «Ох, – подумала женщина, – я уже стала выражаться, как заправская гопота». Она вздохнула и снова опустилась на стул. Спустя ещё одно мгновение она вспомнила о своём адвокате Яне Белозёрском. Её рука сама потянулась к телефону и набрала знакомый номер.
– Ян, это я, – проговорила она в трубку, когда услышала его голос.
– Да, я узнал вас, Настенька, – приветливо откликнулся Белозёрский, – что-то случилось?
– Кажется, да, – ответила она.
– Кажется? – переспросил он с едва уловимой ноткой настороженности в голосе.
– Вы смотрели сегодняшние новости? – спросила она.
– Нет, а что?
– Убили Софью Сафронкову.
– Мне это имя ничего не говорит.
– Ну как же! Помните ток-шоу, в котором я участвовала в качестве одной из главных героинь?!
– Ах, это, помню, – тихо засмеялся Ян, – вы ещё тогда отвалтузили одну невоспитанную девицу.
– Так вот, эту девицу сегодня убили! – взвизгнула Кружельская.
– Убили? Где?
– В салоне красоты «Шамаханская царица».
– Впервые слышу о таком салоне, – пробормотал Белозёрский.
– Я тоже! Но что с того?!
– Настенька, я вас не понимаю, чего вы, собственно, переполошились? В городе каждый день кого-нибудь убивают.
– Каждый день?
– Ну не каждый, тут я слегка погорячился. Я не понимаю, чего вы вообще переполошились!