Тень дьявола. Часть 1

Каюрин Михаил Александрович

– В такой стадии сил хватает только для прогулки, а ты такое болото брюхом пропорол, – покачал головой Леший. В его словах Алексей уловил озабоченность.

– Что, поздно? – насторожился Алексей.

– Нет, пришёл своевременно. Фиолетовый цветок раскрылся только вчера. Начнём с него.

Алексей поймал себя на мысли, что не удивлён встрече с Лешим. Ему почему-то казалось, будто встречается он со стариком не в первый раз, будто пришёл к нему в гости, как делал иногда на охоте, заглядывая к леснику на заимку. Потом Алексей подумалось, что он спит и всё это происходит во сне. Казалось, наступит пробуждение и Леший исчезнет. По крайней мере, убедиться в реальности происходящего

не было иного способа, как ущипнуть себя. Воспользовавшись моментом, когда старик на секунду отвернулся, Алексей прижал кожу меж ногтей с такой силой, что едва не вскрикнул.

– Не стоит, – спокойно произнёс Леший. – Всё происходит наяву, не сомневайся.

– Ты можешь читать мысли?

– Поговорим об этом позже, – отмахнулся старик. – Следуй за мной.

Леший развернулся и поплыл в обратном направлении. Алексею ничего не оставалось, как последовать за ним. Кругом был лес. Весна в этом году выдалась ранней и ветви деревьев уже закучерявились мелкой ярко-зелёной листвой. Выбросив почки, проснулись пихты, источая вокруг терпкий запах хвои. Алексей не был новичком в тайге. По Коми-округу он протопал не одну сотню километров. Научился подкрадываться к зверью бесшумно, ходил через лесную чащу быстрым пружинистым шагом. Но ходьба старика поражала своей необычностью. Леший двигался по чутью, как зверь. Ветки деревьев при ходьбе не ломались, не пружинили и не били по лицу, хотя он не выбирал путь и двигался напрямую. Алексей едва поспевал за ним, иногда почти бежал, чтобы не отстать и не потеряться среди леса. Пока они продирались сквозь лес, Леший не проронил ни слова. Он уверенно шёл вперёд, виртуозно лавируя между деревьев, и ни разу не оглянулся. Помалкивал и Кедров.

Вдали забрезжил просвет, деревья расступились. Оба очутились на большой поляне.

– Давай передохнём, – взмолился Алексей. – Иначе я здесь лягу и не встану.

Суматошный день, нервное перенапряжение и запредельная усталость валили его с ног. Сбросив рюкзак, он рухнул на землю и, переведя дыхание, спросил:

– Как тебя зовут?

– А никак, имя я выбросил из головы за ненадобностью.

– Отверг что ли?

– Вроде того. Но если у тебя в этом есть необходимость – зови Акимом.

– Ладно, – согласился Алексей. – Аким, так Аким.

– Скажи, здесь есть ещё кто-то, кроме тебя?

– Никого здесь нет, – последовал ответ старика. – Пошли, скоро придём. Он встал и, не оглядываясь на Алексея, пошёл дальше, непривычно легко перебирая ногами. Они миновали кедрач, прошли через густой черёмушник и оказались у крутого склона невысокой горы. Старик обогнул ржавые скалы с приклеившимися к ним полуметровыми пихтами-уродцами и привёл к гранитному утёсу. В нём зияла широкая расщелина.

– Сюда, – бросил на ходу Аким и исчез в каменном проёме.

Вход в пещеру узким серпантином уходил вниз. Пробивавшийся снаружи свет постепенно утрачивал яркость и скоро померк совсем.

– Аким! – позвал старика Алексей. – Куда мы идём? Я ничего не вижу.

И тут произошло невероятное: фигура старика окуталась слабым свечением.

«Истинный дьявол», – с неприсущей для себя жутью отметил Алексей.

– Теперь видишь? – отозвался Аким. – Иди за мной, не отставай, скоро будем на месте.

В воздухе почувствовался сладковато-затхлый запах, голова Алексея закружилась. Перед глазами замелькали небольшие светящиеся шарики. Алексей зашатался и потерял сознание…

Глава 8

В поисках истины.

Профессора Старостина весь день одолевали мрачные мысли. Возвращаясь с работы,

он даже подумал: «А не бросить ли всё к чёртовой матери и найти, наконец, тихую, спокойную работу?» Каждый день приносил кучу неприятностей, а он вынужден был мириться с этим ради воплощения своей мечты. Илья Михайлович, образно говоря, горел на работе и буквально разрывал себя на части. Филиал Московского института микробиологии, в стенах которого он трудился в качестве руководителя солидной лаборатории, являлся государственным учреждением с серой и скучной тематикой исследований. Эксперименты, проводимые под его началом, назвать научными можно было лишь с большой натяжкой. Но как бы то ни было, Илья Михайлович честно и добросовестно отрабатывал федеральные деньги.

Основным же импульсом, побуждающим профессора задерживаться в лаборатории допоздна, была другая тема, внеплановая, параллельная, наименование которой не значилось ни в одном из документов института. Эта тема являлась тайной за семью печатями и была известна лишь одному человеку – самому профессору Старостину. Над ней он трудился более двух десятков лет, не посвящая в её истинный смысл никого из сотрудников. Профессора считали чудаковатым человеком, что, впрочем, присуще большинству талантливых учёных, и охотно помогали ему в проведении того или иного эксперимента. Добровольные помощники Ильи Михайловича не проявляли особого интереса к его результатам, считая проводимые им опыты не более, как баловство. Даже кличку придумали – Дон Кихот. И действительно, со стороны могло показаться, что чудаковатый профессор занимается какой-то бесперспективной работой, отрабатывает одному ему известную безумную идею, вступая в противоречие с действительностью. На вопрос, чем же он занимается и чего хочет достигнуть в конечном итоге, Старостин отвечал:

– Я занимаюсь поиском Истины, а путь этот, как известно, очень долог.

На этом диалог заканчивался. По натуре своей профессор Старостин был добрым и щедрым человеком, и бескорыстная помощь коллег не оставалась незамеченной. Илья Михайлович благодарил их, как мог, используя имеющийся в его распоряжении административный ресурс. Кому-то он повышал оклад, кого-то устраивал на полставки, кому-то предоставлял отпуск только в летнее время, одновременно оформляя отгулы, фактически незаслуженные, кому-то помогал с устройством ребёнка в детский сад. Одним словом, делал всё, что было в его силах.

Такие взаимоотношения первоначально устраивали обе стороны, но шли годы, и Старостин стал осознавать, что в одиночку ему не добиться желаемого результата. Те, кто ему помогал, попросту отрабатывали время, порой бестолково, не проявляя ни каких элементов творчества. К тому же по образованию все они были биологи, как и он сам, а для реализации его мечты требовался думающий единомышленник, физик-фанат, одержимый той же идеей, что и Старостин. Только в такой связке можно было рассчитывать на результат.

Безымянная тема Ильи Михайловича родилась очень давно, на базе его детских размышлений о смысле жизни. Здесь следует отметить, что в формировании доктора биологических наук Старостина, как личности, как ни странно, большую роль сыграла его бабушка Настя. Очень набожная, она при своей неграмотности знала Библию почти наизусть. Бабушка Настя, рождённая в один год и день с вождём коммунистов В.И. Лениным, соблюдала все заповеди священной книги, часами стояла на коленях перед образами святых, придерживалась великого поста. Иначе говоря, являлась примерной и послушной прихожанкой Церкви. Она не раз говорила маленькому Илюше, что человек рождён на Земле, чтобы мучиться, и чем больше он будет мучиться в этом мире, тем счастливее будет жить на небесах.