Тень Джоре
Шрифт:
Из тринадцати человек не ушел никто.
Анкеты, по моей просьбе составила Ари. Ничего особенного, просто нужно было занять людей на время тестирования.
Спустя пару минут, один из сидящих на кресле-каталке, судя по описанию Серого, капитан-десантник сказал:
— А ведь я тебя помню, старшина. Только ты тогда не старшиной был, а совсем даже салажонком.
Я присмотрелся, и с чувством невольного трепета, узнал вдруг, в сидящем передо мной постаревшем человеке резкого и текучего, словно ртуть, инструктора по рукопашному бою из учебки.
Скованно улыбнулся, стараясь не показать жалости:
— Ну… Вы, товарищ капитан Калашников, тогда тоже, помнится, лейтенантом ходили.
Калашников невесело усмехнулся:
— Обижаешь, старшина, старшим лейтенантом!
Согласно кивнул — неточность я допустил намеренно, чтобы спровоцировать и оценить реакцию окружающих, да и самого капитана. Безнадежность, вот основной лейтмотив в чувствах этих людей. Ну и легкое любопытство. Очень плохо, что не уловил надежды — не верят уже никому и ни во что. Мог и ошибиться, но не думаю, что сильно.
Последовало несколько вопросов, на которые постарался ответить максимально искренне, но не открывая сути происходящего: Да, отпуска будут, по возможности и не домой; оплата в зависимости от занимаемой должности, но значительно выше средней по России; да, работа опасная, но жить вообще опасно; восстановление функций организма — максимально, вплоть до уровня здорового, бесплатно, но повышения оплаты не будет в течении пяти лет.
Установить мораторий на повышение оплаты посоветовала Ари — психологический момент — если все слишком гладко, значит где-то подвох. А так людям понятно, что с ними, действительно, планируют долговременное сотрудничество и лечение с протезированием не за здорово живешь. О том, что никакого протезирования, в принципе, не будет, как не будет и никакого моратория, я пока молчал.
Между тем, проверка интеллекта закончилась. Гениев не было, и слава богу — я не умею с ними обращаться. Все держали твердую середину, что, собственно, мне и было нужно. Лишь трое выходили на инженерный уровень без учета нейросети. Остальные — с нейросетью. Но зачем мне столько инженеров? Большинство рекрутируемых планировалось набрать в кабины истребителей, штурмовиков и в стальную плоть абордажных групп.
Тут, не кстати, влезла Ари:
— Кэп! Ты будешь первым в истории капитаном, у которого абордажные партии будут иметь инженерный минимум!
Я раздумывал:
— Ари, ты уверена, что нам нужно набрать полный экипаж? Да, и не называй меня так!
Искин не сомневался:
Есть, Капитан! Да, Капитан! — похоже эта зараза прикалывается — Эта планета — золотое дно! Даже за простое знание ее координат необходимо убивать на месте! Империя Джоре, — тут в голосе искина прорезались сомнения, — если она жива, пришлет сюда пару флотов и все вопросы будут решены. Но, пока, нужно пользоваться моментом — набирай кого сможешь, я уже готовлю контракты.
Сделав вид, что закончил просмотр анкет, я обвел взглядом зал:
— Что же, меня ваши данные устраивают, теперь решение за вами, список согласившихся оформит мой помощник, ее зовут Ирина. Контракт будет заключен позже, когда
Первым среагировал капитан-десантник:
— Старшина, я правильно понял, что «Серый» с тобой?
Я взглянул на снайпера. Тот молча кивнул головой.
Капитан мгновение помедлил:
— Что же, мне терять нечего. Я с вами, старшина.
Краем сознания, я отметил этот ненавязчивый переход на «Вы». Потом высказался «Рыжий» — Владик Королев:
— Командир, меня мог бы и не спрашивать! Я всегда с тобой! Пусть и некомплектный.
Я улыбнулся:
— Не переживай, Шкет, некомплектность — это ненадолго.
Вроде как, позывным Владика было слово «Рыжий», но почему-то в бою все автоматом переходили на «Шкет». И понимали при этом друг друга. Главное, что Владислав не обижался — встретишь на улице — и правда шкет. Впечатление было обманчиво — в рукопашке, из всего взвода, положить его мог только я — у него были невероятная скорость и реакция — меня спасали сила и опыт.
Далее, один за другим, люди давали согласие. Дольше всех колебался «дед» с девочкой. Я подошел к ним и присел:
— Как тебя зовут, красавица?
Девочка робко улыбнулась и застенчиво сообщила:
— Я — Марина.
Я вынул из кармана конфету:
— Вот, держи!
Потом обратился к деду девочки, вокруг, как раз, никого не осталось — народ скучковался возле Ирины:
— Если сомневаетесь, не соглашайтесь. Я обещаю, что помогу Вам в любом случае. Спросите любого, кто меня знает — Бушмен слов на ветер не бросает.
Дед как-то встрепенулся:
— Так ты — Бушмен? Это ты из-за одного солдата целую банду вырезал?
Ну да, был такой эпизод в моей биографии, когда боевики захватили бойца из моего отделения. Причем, в бытовой ситуации — на рынке, куда тот ушел «самоходом». Ладно, наметки, где искать, были. Тогда отделение спецназа, ночью, взяло «в ножи» банду голов в пятьдесят. Даже автоматов с собой не брали. Только ножи и пистолеты с приборами беспламенной бесшумной стрельбы. Пацана, кстати, вытащили, его там даже покалечить толком не успели. При возвращении, мои ребята выглядели как стая злобных вампиров — в крови по уши. Ну а что вы хотели — из перехваченной артерии кровь хлещет фонтаном. Под меня тогда пытались копать, но свидетелей и потерпевших почему-то не оказалось… Так и спустили на тормозах, хотя особист еще долго на меня подозрительно косился.
Дед улыбнулся, и сказал:
— Пожалуй, я согласен. Не совсем пока понимаю, зачем тебе такая старая развалина как я, но мне нравится твой подход к решению сложных вопросов. Где расписаться кровью?
Я тоже улыбнулся:
— Вы сделали правильный выбор. Вы можете не брать Марину с собой — она вырастет очень обеспеченным человеком.
Марина нахмурилась, и грозно посмотрела на меня. Блин, вот тут я пас… Я еще могу отражать аргументы взрослой женщины, но вот эта кроха сделает меня на счет «раз», стоит пустить слезу: