Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия
Шрифт:
– В этом случае все ответы бессмысленны.
– А ты еще даже в начальной школе не учился.
На стул рядом с Бобом опустился высокий молодой человек.
– Простите за опоздание, – сказал он. – Мои ключи у вас?
– Так глупо вышло, – сказала сестра Карлотта. – Я уже сюда пришла и только тут сообразила, что забыла их дома. Давайте я вас угощу мороженым, а потом пойдем ко мне, и я вам их отдам.
Боб видел лицо Питера в профиль. Сходство с Эндером было явным, но не настолько, чтобы их можно было перепутать.
Значит, это и есть тот мальчик, который организовал прекращение
Может быть, сравнение несправедливое, но люди, жаждущие власти, напрашиваются на такие сравнения. А хуже всего было видеть, как сестра Карлотта ему подыгрывает. Конечно, она играла роль, но, когда она с ним говорила, когда этот взгляд останавливался на ней, она чуть охорашивалась, чуть теплела к нему. Не настолько, чтобы вести себя глупо, но она воспринимала его с повышенной интенсивностью, которая Бобу не нравилась. У Питера был дар искусителя. Опасный дар.
– Я пойду с вами, – сказал Питер, – я не голоден. Вы уже расплатились?
– Конечно, – ответила сестра Карлотта. – Кстати, это мой внук. Дельфино.
Питер будто впервые заметил Боба – хотя Боб точно знал, что Питер его тщательно оценил еще до того, как сел за стол.
– Симпатичный мальчик, – сказал он. – Сколько ему? Он уже в школе?
– Я маленький, – радостно сказал Боб, – но я не дундук.
– Ох уж эти фильмы о Боевой школе! – вздохнул Питер. – Даже дети перенимают этот дурацкий полиглотский жаргон.
– Ну, дети, не ссорьтесь, – потребовала сестра Карлотта, – я этого не люблю. – Она встала и пошла к двери. – Видите ли, молодой человек, мой внук впервые приехал в эту страну и не совсем понимает американский юмор.
– Все я понимаю! – огрызнулся Боб, пытаясь выглядеть сварливым ребенком, и это оказалось очень легко, потому что Питер его действительно раздражал.
– Он отлично говорит по-английски, но через улицу его лучше водить за руку, потому что трамваи в нашем кампусе носятся как бешеные.
Боб закатил глаза и позволил Карлотте взять себя за руку. Питер явно старался его спровоцировать, но зачем? Конечно, он не настолько мелочен, чтобы думать, будто унижение Боба его как-то возвышает. Может быть, ему приятно заставлять людей казаться меньше.
Но в конце концов они достаточно удалились от кампуса и сделали достаточно поворотов, чтобы убедиться, что слежки за ними нет.
– Значит, ты и есть Джулиан Дельфики, – сказал Питер.
– А ты – Локк. Тебя прочат в Гегемоны, когда кончится срок Сакаты. Жаль, что ты всего лишь виртуальная личность.
– Я думаю вскоре выйти на публику, – сказал Питер.
– А, так вот почему ты сделал пластическую
– Ты про эту морду? – спросил Питер. – Я ее надеваю, когда мне все равно, как я выгляжу.
– Мальчики! – сказала сестра Карлотта. – Вам обязательно надо вести себя как молодым бабуинам в клетке?
Питер искренне рассмеялся:
– Ладно, мамуля, мы же только в шутку. Неужели нас за это оставят без кино?
– Обоих положат спать без ужина, – ответила сестра Карлотта.
Боб решил, что хватит этой игры.
– Где Петра? – спросил он.
Питер поглядел на него как на сумасшедшего:
– У меня ее нет.
– У тебя есть источники, – настаивал Боб. – Ты знаешь больше, чем мне говоришь.
– Ты тоже знаешь больше, чем мне говоришь, – ответил Питер. – Я думал, мы хотим добиться доверия друг друга, и лишь тогда открыть шлюзы мудрости.
– Она мертва? – спросил Боб, не желая отклоняться от темы.
Питер посмотрел на часы:
– В эту минуту – не знаю.
Боб с отвращением остановился и посмотрел на сестру Карлотту:
– Мы зря прилетели. И рисковали жизнью без толку.
– Ты уверен? – спросила она.
Боб повернулся к Питеру, которого ситуация искренне забавляла.
– Он хочет быть Гегемоном, – сказал Боб, – но он ничтожество.
С этими словам Боб повернулся и пошел прочь. Дорогу он, конечно, запомнил и вполне мог добраться до автобусной станции без помощи сестры Карлотты. Эндер ездил на этих автобусах, когда был еще меньше Боба. Это было единственное утешение в печальном открытии, что Питер – глупый интриган.
Никто его не окликнул, и Боб ни разу не оглянулся.
Боб сел не на автобус, идущий к гостинице, но на тот, который проходил ближе всего к той школе, куда ходил Эндер до того, как его забрали в Боевую школу. Вся история жизни Эндера была взята из расследования, проведенного Граффом: здесь Эндер впервые совершил убийство – мальчика по имени Стилсон, который напал на Эндера со своей бандой. Второе убийство Эндер совершил уже при Бобе, почти в той же ситуации, что и первое. Эндер – один, в окружении, при численном превосходстве противника – сумел выторговать поединок и уничтожил своего противника, лишив его банду всякой воли к битве. Но впервые он прошел через это здесь, в шесть лет.
«И я много чего знал в этом возрасте, – подумал Боб. – И когда был меньше, тоже. Не как убивать – это мне было еще недоступно. Но как выжить – а это было трудно».
Для него было трудно, но не для Эндера. Боб шел по району скромных старых домов и еще более скромных новых, но для него они казались страной чудес. Конечно, живя после войны с семьей в Греции, он видел, как растут обычные дети, но здесь было другое. Отсюда вышел Эндер Виггин.
«Природного таланта у меня было больше, чем у Эндера, но он был лучшим полководцем. Так не в этом ли дело? Он вырос там, где ему не приходилось думать о том, где поесть в следующий раз, здесь его берегли и защищали. Я вырос там, где, найдя крошку еды, я рисковал быть убитым за нее. Но тогда ведь из меня должен был получиться боец, бьющийся отчаянно, а из Эндера – человек, готовый отступить?