Тень Гегемона. Театр теней. Дилогия
Шрифт:
– Что ты сказала? – резко обернулся к ней Ахилл. – На каком языке?
– На хинди, – ответила она. – Это значит: «Человек выносит то, что должен вынести».
– Не надо больше на хинди, – сказал Ахилл. – Никому. Ни на одном языке не надо, кроме общего. А если кто вообще заговорит, то лучше всего – со мной, и чтобы это не было глупостью или наглостью, за которые Саяджи заплатил жизнью. Если все пойдет как надо, меня освободят через пару часов. Потом мы с Петрой улетим, оставив вас вашему новому правительству. Китайскому.
Многие посмотрели
– Значит, вход в твой шатер все еще открыт?
Он улыбнулся в ответ. Тепло. С любовью. Будто поцеловал.
Но Петра знала, зачем он берет ее с собой. Лишь чтобы насладиться временем, когда она будет питать ложные надежды, а потом выбросить из вертолета, или задушить на асфальте, или, если потеряет терпение, застрелить ее, выходя из комнаты. Он с ней уже покончил. Близок был его триумф – архитектор победы Китая над Индией возвращается в Китай героем. Уже строя планы, как захватить власть в этой стране и начать завоевание другой половины мира.
Но пока что она жива, и другие выпускники Боевой школы тоже, кроме Саяджи. Он погиб, конечно, не из-за того, что сказал Ахиллу. Погиб он потому, что именно он послал планы отступления на форум Локка. Эти планы отхода под непредсказуемым огнем могли пригодиться, даже если китайские войска хлынут в Бирму, даже если отходящую армию начнут бомбить китайские самолеты. Индийские генералы смогут организовать сопротивление. Китайцам придется тяжело повоевать, чтобы победить.
Но они победят. Индийская оборона продержится считаные дни, как бы храбро ни бились солдаты. Перестанут ездить грузовики, и кончатся патроны и провиант. Война уже проиграна. Очень мало времени у индийской элиты, чтобы бежать до прихода китайцев, у которых метод контроля над завоеванным обществом прост – обезглавливание.
Пока разворачивались эти события, выпускники Боевой школы, которые прежде всего могли бы не дать Индии попасть в это опасное положение и чья штабная работа дала единственное средство, чтобы временно сдержать китайцев, сидели в большом зале с семью трупами, одним пистолетом и одним юношей, который их всех предал.
Прошло больше трех часов, и снова началась стрельба – где-то далеко. Тяжелый говор зенитных пулеметов.
Ахилл тут же включил телефон:
– По приближающимся вертолетам не стрелять. Иначе ваши гении начнут погибать по одному.
И он отключился, не ожидая ответа.
Стрельба прекратилась.
Послышался гул моторов и шелест винтов – на крышу садились вертолеты.
«Дурацкий выбор посадочной площадки», – подумала Петра. То, что на крыше имеется разметка как на вертолетной площадке, еще не значит, что надо этой маркировке следовать. Индийским солдатам, собравшимся вокруг, будет легко прицелиться и будет видно все, что происходит. Они увидят, когда на крыше появится Ахилл. Будут знать, какой вертолет сбивать в первую очередь, потому что он в нем. Если это лучший план, который смогли придумать китайцы, Ахиллу придется попотеть больше, чем он думает, чтобы использовать Китай как средство
Еще вертолеты. Крыша была заполнена, и некоторые садились на землю.
Дверь распахнулась, с десяток китайских солдат рассыпались по комнате. За ними вошел офицер и отдал честь Ахиллу:
– Мы прибыли, сэр!
– Отличная работа, – ответил Ахилл. – Ведите всех этих на крышу.
– Ты же сказал, что отпустишь нас! – крикнул кто-то.
– Так или иначе, а в конце концов вы окажетесь в Китае, – ответил Ахилл. – А теперь встать и построиться у стены.
Снова вертолеты. Потом свист рассекаемого воздуха и тяжелый удар взрыва.
– Идиоты штабные, – сказал тамил. – Из-за них нас всех перебьют.
– Просто стыд и позор, – согласился Ахилл, наводя на тамила пистолет.
Китаец вел разговор по спутниковой рации.
– Погодите, – сказал он. – Это не индийцы. Опознавательные знаки тайские.
«Боб, – подумала Петра. – Наконец-то ты пришел». Либо Боб, либо смерть. Потому что если налетом командует не Боб, у тайцев может быть только одна цель – перебить в Хайдарабаде все живое.
Снова свист и взрыв. Еще раз.
– Они взорвали все, что было на крыше, – сообщил китайский офицер. – Здание горит, надо выбираться.
– Чья это вообще была дурацкая идея там садиться? – зло спросил Ахилл.
– Это был самый короткий путь эвакуации! – ощетинился китаец. – Сейчас не хватит вертолетов вывезти всех этих.
– Вывезем, – ответил Ахилл. – Даже если придется оставить солдат здесь.
– Через несколько дней мы все равно захватим этих людей. Я не брошу своих солдат!
«Неплохой командир, – решила Петра, – хотя в тактике слабоват».
– Нам не дадут взлететь, если с нами не будет этих индийских гениев.
– Тайцы и без того не дадут нам взлететь!
– Еще как дадут, – сказал Ахилл. – Они прилетели убивать меня и спасать ее. – Он показал на Петру.
Значит, Ахилл знал, что это Боб.
Петра сумела сделать так, чтобы ничего не отразилось на лице.
Если Ахилл решил лететь без заложников, то он почти наверняка собирается их всех убить. Лишить противника ресурса. И что важнее – лишить надежды.
– Ахилл, – сказала она. – Давай бросим этих и уходим. Взлетим с земли. Они не будут знать, кто в вертолете, если мы улетим сейчас.
Она пошла к нему, и он направил пистолет ей в грудь. Она даже не замедлила шаг, просто шла к нему, мимо него, к двери. Открыла дверь.
– Немедленно, Ахилл. Тебе не обязательно сегодня погибать в пламени, но чем дольше ты будешь ждать, тем это вероятнее.
– Она права, – сказал китаец.
Ахилл осклабился, поглядел на Петру, на офицера, снова на Петру. «Мы опозорили тебя перед людьми, – подумала Петра. – Мы показали, что мы знаем, что делать, а ты нет. Теперь ты вынужден убить нас обоих. Офицер еще не знает, что он мертв, но я знаю. Но я все равно уже мертва. Так что давай выберемся отсюда, больше никого не убив».