Тень и шелк
Шрифт:
Дэни удивленно приоткрыла рот, неожиданно рассмеялась и заговорила, не думая.
— Знаю, — призналась она. — Иначе я бы заперла дверь спальни, вместо того чтобы хлопать ею.
Шон не сводил глаз с ограды.
— Тебе незачем спать на полу, — продолжала Дэни. — Эта кровать размером немногим меньше стадиона.
— Я привык спать на полу в монастыре.
— Сколько ты пробыл среди монахов Лазурной секты?
— Достаточно долго, чтобы Прасам понял: я не подхожу им, — отозвался Шон.
— Не
— Не тот темперамент.
Некоторое время Дэни молча следила за тем, как Шон осматривает ограду.
— Что это… — начала она.
— Потом, — перебил он.
Дэни умолкла. Шон смотрел в бинокль, и легкие движения мышц у него под кожей завораживали ее, напоминая переливы света на тонком шелке. Дэни одолевало искушение обвести контуры играющих мускулов, почувствовать кончиками пальцев под ними незримое переплетение нитей жизни.
— Так я и думал, — пробормотал Шон. Дэни поспешно отдернула руку, вдруг обнаружив, что невольно тянется к его щеке, и заложила обе руки за спину.
— О чем ты? — виновато спросила она.
— Телекамеры кругового обзора действуют недостаточно синхронно, — сообщил Шон.
Дэни втайне вздохнула с облегчением: он не заметил ее блуждающие пальцы.
— И о чем же это говорит? — поинтересовалась она.
— О большой влажности и лени.
— Исчерпывающее объяснение, — насмешливо пробормотала Дэни. — Странно, как я сама до этого не додумалась?
Шон оглянулся на нее через плечо.
— Видишь вон те камеры? — спросил он.
— Я заметила их еще вчера.
— Они должны обеспечивать непрерывный обзор определенных территорий ограды, перекрывающих друг друга.
Дэни уставилась на медленно вращающиеся камеры.
— Похоже, они выполняют свою задачу, — заметила она спустя несколько секунд.
— Не совсем. Каждые три минуты происходит сбой, и они не захватывают довольно приличный участок территории.
Дэни нахмурилась:
— И долго это продолжается?
— Двадцать девять секунд.
— Насколько велик этот выпадающий участок?
— Достаточно велик для человека.
— Надеюсь, ты не думаешь… — начала она.
— Нет, я абсолютно уверен, — перебил Шон. — Каждые три минуты часть ограды рядом со здешней волейбольной площадкой становится невидимой для охранников «Гармонии».
— Но Джилли сказал, что с нашим связным мы встретимся в другом месте.
— Угу…
Согласие Шона не успокоило Дэни — совсем напротив.
— А колючая проволока ничуть не заржавела, — заметила она.
— Само собой. Она мне кое-что напоминает — пора побриться. После завтрака мы идем в музей.
Дэни хотела что-то сказать, но передумала. Шон направился в ванную.
По крайней мере, размышляла Дэни, он натянул шорты вместо умопомрачительных плавок, оказавшихся
И менее возбуждающе.
К тому времени как Шон и Дэни выехали на шоссе, в небе сгустились тяжелые тучи, придавая Арубе призрачный вид. Набережная старого города с ее оранжевыми и голубыми зданиями, украшенными лепниной, казалась радужно-яркой на фоне туч. Голландские мельницы лучше смотрелись под хмурым небом и разительно контрастировали с растрепанными пальмами.
Шон поднял верх синего кабриолета перед выездом с территории отеля. Несмотря на работающий кондиционер, внутри машины царила гнетущая атмосфера.
Они припарковались на тихой улочке позади базарной площади Арубы и дальше отправились пешком.
— Нам сюда, — сообщил Шон. Дэни увидела через узкую улицу здание, на которое Шон указал едва заметным кивком.
— Не останавливайся, — велел он. — Надо осмотреться, прежде чем мы зайдем.
— «Музео нумизматике», — прочла Дэни вслух вывеску. — Нумизматический музей?
— Деньги питают этот райский островок. Триста пятьдесят банков и бог весть сколько казино.
— Самое подходящее место для встречи со шпионом, — еле слышно выговорила Дэни. — Должно быть, этому твоему Бостону дорого заплатили за то, что он сумел внедриться в «Гармонию»?
— Сколько стоит человеческая жизнь?
— Кое-где ужасающе мало, — отозвалась Дэни. Шон не стал возражать. Большую часть своей жизни он провел именно в таких местах.
— Бостон — выходец из старинного рода, издавна живущего на Арубе, — сообщил Шон. — Его отец должен был занять пост премьер-министра, но он неожиданно умер.
— По естественным причинам?
— Если только алчность можно назвать естественной.
— Что же с ним случилось? — спросила Дэни.
— Колумбийцы убили его десять лет назад, когда им понадобилось место, для создания банков.
— А он не хотел пускать их на Арубу?
— Нет, но новый премьер-министр не смог бы сразу принять их взятку. Его излюбленный стиль — ладонь против кулака, — сообщил Шон.
— Это меня не удивляет.
— Бостон презирает деньги, — продолжал Шон. — Он считает их виной гибели острова.
— Корень всего зла — любовь к деньгам, — поправила Дэни. — Деньги — это всего лишь деньги.
Шон улыбнулся быстро и холодно.
— Бостон не разделяет твоего академического подхода к сему предмету, — возразил он. — Он старомоден. Мечтает уничтожить людей, превративших Арубу в клоаку финансового мира.
— Так вот почему он согласился сотрудничать с «Риск лимитед»?
— Нет, поэтому мы выбрали его. Бостон — глава прислуги в поместье Кати.
Дэни медленно покачала головой: