Тень Ирода
Шрифт:
Славин поколебался. Говорить про вчерашний разговор с Рогожиным и про записки, найденные в «дипломате», или не говорить? Все-таки ребята правы: нужно сначала все выяснить.
— У нас есть ряд наработок, и в ближайшие несколько дней будем иметь конкретные результаты, — твердо сказал он. — Уже не вызывает сомнения причастность группы Лысого к обоим террористическим актам.
— Ясно, — подвел итог заместитель директора. — Значит, у вас пока нет ничего конкретного. Только домыслы, слухи, основанные на непроверенной информации чеченцев, стремящихся любым путем отвести от себя подозрение. Плохо, подполковник.
Славин молчал. По его докладу можно было сделать и такой вывод. Возражать было нечего. Приходилось выслушивать упреки.
— У нас не так много времени, — напомнил заместитель директора. — Мы думали, что ваши люди быстрее и, главное, более профессионально подойдут к расследованию преступления. А вы вместо этого играете в детективов. Встречаетесь с преступниками, устраиваете какие-то переговоры. Все это очень несерьезно, товарищ подполковник. А потом еще и обижаетесь, что особая инспекция проявляет к вашим людям некоторый интерес. Конечно, будет проявлять, если вы по-прежнему будете встречаться с рецидивистами и преступниками… В общем, так, — подвел итоги заместитель директора, — результаты расследования по —. ка хуже некуда. А вы ходите ко мне со всякими записками. Прошу вас лично и сотрудников вашей группы активизировать свою деятельность. Больше думать о расследовании, а не о работе особой инспекции, якобы мешающей вам нормально работать.
— Я этого не говорил, — возразил Славин.
— Но так получилось, — сказал заместитель директора. — Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из вашего доклада. Думаю, вы понимаете, что он меня более чем не устраивает. Я надеюсь на то, что вы сумеете придать нужный импульс работе ваших сотрудников и более профессионально подойти к расследованию. У вас нет больше ко мне вопросов?
— Нет, — ответил Славин.
— Тогда можете быть свободны, — разрешил заместитель директора.
Когда подполковник вышел, он взял папку и, положив перед собой, начал читать. Сзади скрипнула дверь, и из комнаты отдыха вышел высокий мужчина с застывшим лицом. Он подошел ближе.
— Вы все слышали, Мамонтов? — спросил заместитель директора, не оборачиваясь.
— Все, — угрюмо ответил полковник.
— Не умеете работать, — ровным голосом сказал заместитель директора. — Уберите ваши «игрушки» из их кабинетов. И снимите наружное наблюдение. Вы обратили внимание, что он не сказал ни слова о своей вчерашней находке на даче Лысого и поездке к Рогожину? Думаете, Рогожин говорит правду?
— Он мне все рассказал. Как я вам и докладывал. Их интересовало, с кем именно встречался Лысый в прошлом месяце.
— Он ему сказал?
— Говорит, что нет. Но я думаю — врет. Наверняка сказал. Они знают друг друга уже много лет.
— И подполковник ничего нам не рассказал, — задумчиво произнес заместитель директора. — Что думаете делать?
— Мне удалось узнать, какие именно документы они нашли вчера на даче. В бассейне был спрятан «дипломат» с записями Лысого. Там были фамилии его двоих убитых людей и суммы денег, заплаченные им за эти акции. В обоих случаях этот идиот написал, что деньги были возвращены. Я думаю, они уже догадались, что все это означает. И теперь будут
— Найдут?
— Мы его держим под контролем, — чуть усмехнулся Мамонтов. — Там есть наши люди. Можем устроить состязания.
— Вы не на олимпийских соревнованиях, Мамонтов, — неприязненно сказал заместитель директора. Ему был неприятен полковник даже внешне. Но приходилось иметь дело именно с таким мерзавцем. — Постарайтесь оказаться первыми. И замените его.
— Мы все сделаем, — кивнул Мамонтов.
— Этот Славин слишком много знает, — задумчиво сказал заместитель директора. — Они вообще залезли слишком глубоко. Вы так и не уточнили, кто именно выходил с ними на связь с того компьютера на явочной квартире СВР?
— Уже знаем. У нас есть свой осведомитель в СВР, — неприятно улыбнулся Мамонтов. — Там работал один придурковатый специалист по компьютерам. Сейчас он в больнице, его случайно сбила машина. Мы тут ни при чем. И еще один любитель. У него такое странное имя. Какая-то кличка.
— Какая кличка, — поморщился заместитель директора, — что вы несете? Как его имя, вы выяснили?
— Он даже не штатный сотрудник. Просто помогает им в работе, — отмахнулся Мамонтов. — Я вспомнил его кличку — Дронго.
— Что? — не поверил услышанному заместитель директора ФСБ. — Как вы сказали?
Мамонтов понял, что ошибся. Этот любитель с таким смешным именем был совсем не такой дилетант, каким они его посчитали.
— Дронго, — повторил он, все-таки недоумевая. Заместитель директора сжал кулаки.
— Господи! Только его нам не хватало! Он же погиб в прошлом году! Откуда он взялся на нашу голову?
— Мы ищем и его, — угрюмо сказал Мамонтов.
— Этот орешек вам не по зубам, — покачал головой заместитель директора. — Здесь нужен особый профессионал. Дронго лучший в мире аналитик. Суперпрофессионал.
— Я уберу его, — спокойно сказал Мамонтов.
— Теперь конечно. И не только его, — вдруг посмотрел на полковника хозяин кабинета. — У нас теперь просто нет другого выхода.
19
Славин вернулся в свой кабинет расстроенным. Формально заместитель директора был прав. Никаких результатов они пока не имеют, а после контактов с чеченцами их вполне могли взять на особый контроль. Позвонил Дима Виноградов и сказал, что Агаев уже вернулся. Подполковник вспомнил про вчерашний скеллер, оставшийся у него после разговора с Рогожиным, и, достав его из кармана, немного подумав, включил прибор и лишь затем позвал своих сотрудников.
Первой вошла Светлова. На ней были привычные темные брюки и темная водолазка. Следом вошли Агаев и Виноградов.
— Поговорили с высоким начальством? — весело уточнил Дима, усаживаясь за стол.
— Да, по душам. Разговор получился сердечный и откровенный, — усмехнулся подполковник.
— Что случилось? — спросила Светлова.
— Я ему рассказал обо всем, кроме событий последней ночи. Не беспокойтесь, нас не услышат, я включил скеллер. Он обобщил мою пространную речь и заметил, что ничего конкретного пока нет. А встречаться с чеченцами было не нужно. Поэтому мы и привлекли внимание особой инспекции. Так, во всяком случае, получается, по его словам.