Тень Казановы
Шрифт:
Тридцать первого декабря завтрак прошел без него. А вскорости он исчез из города. Совсем. Никто не знал куда. В Америку свою уехал, наверное. А может, еще куда.
Жалко.
Плохо мне без тебя, Безуглов. Без глаз твоих. С ободком. Вернись! Завоевывать тебя буду. Потихоньку.
ПО МЕСТАМ СТОЯТЬ, С ЯКОРЯ СНИМАТЬСЯ!
Телефонный звонок раздался вечером, часов в девять. Мы с Гришкой уже отужинали, я читала, он возился с компьютером.
— Мам, я сам трубку возьму!
— Конечно,
Гришка как раз находился в том подростковом периоде, когда мальчишки еще не женихаются, зато от девчонок отбоя уже нет. Поэтому вечерами телефон звонил в основном по Гришкину душу.
— Не-е, тебя!
Кому приспичило?
— Алла Сергеевна? — мужской голос. Молодой, картавил приятно. Но незнакомый.
— Я слушаю.
— Как бы с вами увидеться, Алла Сергеевна?
Как интересно!
— Странное предложение от незнакомого мужчины.
— Ну, заодно и познакомимся. — Его голос перестал казаться мне приятным.
Еще интереснее!
— Боюсь, что вы меня с кем-то перепутали, юноша, — и положила трубку. Нахаленок какой-то. Телефон тут же снова зазвонил.
— Алла Сергеевна, не надо отключаться. Это в ваших интересах, чтобы мы с вами встретились и обсудили наши проблемы.
Совсем интересно! У нас уже есть общие проблемы!
Пауза. Я растерялась, если честно.
— Алё, Алла Сергеевна! Вы где?
— Здесь, я вас внимательно слушаю.
— А-а. Ну так как по части рандеву? Вопрос касается вашего бывшего мужа, Сергея Безуглова.
Я и сама начала догадываться. Партнеры недоделанные!
— Давайте завтра, к полудню. В «Кофе-тайм». Надеюсь вас дождаться, Алла Сергеевна.
— Хорошо, — и положила трубку.
Чего хотят? Сергей уехал, и, кажется, только я знаю куда. Уехал после того, как год по-честному сопротивлялся браткам, пытаясь сохранить бизнес, который в свое время поднял с нуля, если не с минуса. Уехал раздавленный и нищий.
— Это машина, Аленка, — сказал он. Только он меня так называл. — Я сделал все, что мог, я постарался сохранить лицо перед подрядчиками, но дальше — выше моих сил. Да и средств нет. Им очень хотелось заполучить мою фирму — пусть подавятся. Жалко только, что дело они все равно запоганят, здесь работать надо и головой думать, а не бабки подбивать. Слухи про меня нехорошие сейчас распускают, ты не верь.
— Дурак ты, Серега! Я тебя не первый день знаю, чтобы слухам верить. А ты и правда укройся лучше на время, а то чем дальше, тем хуже. А потом поглядим еще, кто кого!
— Они — нас, Аленка. Они! Ничем не гнушаются, а мы так не умеем. Грязно сильно.
Обсудили все, он деньги достал. Две штуки. Баксами. Поделил.
— Это все, что у меня есть, и то Машка всучила. Долг какой-то старый вспомнила. Хотел вернуть, но тогда совсем — ноль. По-братски. Тебе на Гришку штука. И мне. Продержусь сколько смогу.
Я отпиралась, но он оставил. Сын для него — святое. Хороший папа, а вот муж — не очень. Сильно любимый всеми. И сам любвеобильный. Из него любовник идеальный. И друг. Сто лет назад развелись, а друзьями
И с мужем моим новым он дружит. На охоту ездят, Гришку берут. Удивительный мужик, неконфликтный.
— Сергей, я тебя в аэропорт отвезу.
— Не в аэропорт, Алла, а на вокзал. Поеду до Хабаровска поездом, а там уже улечу. На всякий…
Осторожный стал. У меня сердце сжалось: козлы поганые! Своих мозгов не хватает, только отбирать научились, так еще и жизнь ломают! Ладно, Безуглов что-нибудь еще придумает, он — из хорошей породы, жилистый. Пусть в себя придет, а там, глядишь, не только они — нас, но и мы — их сможем.
Через день вечером посадила его на поезд, договорились, как связь держать будем, поцеловались.
— Гришке скажи, что в Америку по делам уехал. И всем так говори. А я вернусь. Вскорости.
— Вернешься, конечно. Мы все тебя дождемся.
Поезд тронулся, я заплакала. Он мне из окна кулак показал. Ну, ребенок! А люблю его до сих пор. Мы рано поженились. Однокурсники. По девятнадцать нам было. Мне на восемнадцатилетие родители квартиру подарили, я и отселилась радостно. Самостоятельная была. Тут и началось: любовь-морковь, скомканные простыни, по утрам подушки разбросанные по всем углам собирали… Ругались шумно, мирились страстно. Потом повзрослели, наконец. И все. Завяли помидоры, как говорят. Сандалии треснули. И нам не по пути. Накувыркались в простынях. Развелись в конце концов. И все равно, все, что было, было — прекрасно. Молодость!
Дома Гришке сказала, что папаня срочно смылся по делам в Америку. Специально небрежно сказала, чтоб не циклился, он уже взросленький, многое понимает и слышит кое-что. Еще добавила, что проститься не успел, но обещал завалить подарками. По возвращении. Интересно, где он их возьмет? — подумала. Ладно, Гришка не ребенок уже, сам во всем разберется. Тем более что породой в Безугловых пошел, мозгами шустрый.
Итак, что это завтра у меня за встреча такая наметилась? Ясно, что с братками. Будут пытать, где Серега. В Америке, ясное дело. Свидания не боялась, но противно было заранее. Жалко, что Толя, мой нынешний муж, в отъезде, а то бы взяла с собой. Он у меня хоть с виду и простенький, но если зацепить, то мало не покажется. Хотя, может, и хорошо, что нет его, а то наломает еще дров, руку кому повредит или голову, не дай бог. У них там, в голове, и так место хрупкое. Мысль эта меня развеселила, и я отправилась спать. Уснула крепко, как ни странно.
Утром выпихнула Гришку в школу, поехала на работу. К двенадцати подгребла к «Кофе-тайм». Пока сумку по салону автомобильному искала, дверца пассажирская открылась. В машину парнишка залез. Смазливенький, улыбается. А следом еще один. На заднее сиденье. Уже без улыбок.
— Здравствуйте, Алла Сергеевна! Это я вам вчера звонил. Рад видеть!
Интересное начало!
— Не могу сказать, что взаимно, — не удержалась я, но тревожно как-то стало.
Он не обиделся:
— Дмитрий меня зовут. Мы с мужем вашим, бывшим, партнерами были. Не говорил он вам?