Тень Конторы
Шрифт:
Что, если так?..
Что, если никаких разменов не совершать и никаких квартир не покупать, а купить дом? Хоть даже тот самый. А лучше не его, а тот, что стоит рядом. Купить весь, целиком. Приобретение целого дома слишком масштабное явление, чтобы кто-нибудь мог догадаться, что эта покупка на самом деле не покупка, а всего лишь маскировка. Вроде того халата, который используют снайперы. Только снайпер напяливает на себя халат, а он наденет дом!
И тогда можно уже не прятаться, можно действовать в открытую. Внаглую. Можно огородить
Как такая идея?..
Резидент еще раз обошел местность, на этот раз выбирая не окна на улицу, а подходящий дом.
Вон тот домик… Тот домик будет в самый раз — двухподъездный, четырехэтажный, по виду — барак, но стены добротные, кирпичные. Так что если его перестроить, то из него очень даже неплохой особнячок может выйти на одну семью. И что еще очень хорошо, здесь, рядом, идет реконструкция теплосетей — перекопали всю улицу вдоль и поперек, что само по себе неудобство, а еще воду наверняка отключили. А если они не отключили — он отключит, чтобы жильцы посговорчивей были.
Ну что — берем?
Конечно, берем…
Резидент срочно вылетел в один далекий, со старыми театральными традициями, городок. Где прямо из аэропорта отправился в местный драматический театр. Спектакль ему не понравился, а вот отдельные артисты вполне устроили.
Во время антракта в одну из гримерок заглянул незнакомец.
— Продюсер Гольдберг-Айзеншлиц, — представился он.
— А в чем, собственно, дело?! — загремел добротным басом артист в гриме Ричарда Львиное Сердце. Он, похоже, все еще из образа выйти не мог.
— Дело в халтуре, — улыбнулся продюсер.
— Так это совсем другое дело. Заходите, мой юный друг. Располагайтесь, — широким жестом, как будто полцарства дарил, предложил актер.
Расположиться в тесной гримерке было практически негде из-за стоящих тут и там пустых бутылок Продюсер присел на подоконник.
— У вас что, рекламка? — поинтересовался, снимая грим, Ричард Львиное Сердце. — Пиво или памперсы?
— Нет, не пиво. И даже не реклама.
— Сериальчик? — заинтересованно вскинул брови актер. — Тогда я согласен.
— Вы же даже не спросили, что играть!
— Не все ли равно — хоть слоновье дерьмо. Лишь бы серий побольше. Я столько медведей и зайчиков за свою жизнь сыграл, что дерьмо уж как-нибудь Можете не сомневаться.
Актер смял ладонями лицо, сморщился и действительно стал похож на кучу дерьма, разве что без запаха.
— Ну как?
— Поразительно, — восхитился продюсер, причем искренне. Он сам мог сыграть кого угодно, но чтобы ту самую кучу!..
— Сколько за съемочный день платить будете?
— Четыре тысячи, — ответил продюсер.
— Это что, сто долларов, что ли? — произвел быстрый подсчет актер, переведя рубли в доллары, а доллары в литры.
— Нет,
Актер поперхнулся.
— Скольких человек я должен буду убить? — спросил он.
— Никого. С чего вы взяли? — рассмеялся продюсер.
— С того, что я не народный артист Голливуда. Я провинциальный актер, красная цена которому сто рублей в обед. И хоть дрова заставляй рубить. И ваша фамилия тоже… Простите, как ваша фамилия, запамятовал?
— Гольдберг-Айзеншлиц.
— Ну, в общем, не Спилберг. И этот Неспилберг предлагает Несталлоне деньги, которых тот не стоит?.. Зачем, как говорят в одном приморском городке, вы держите меня за идиота? Хочу напомнить, что играл Пуаро и Шерлока Холмса тоже и кое-чему у них набрался… Если бы вы пообещали двести баксов, я бы счел вас идиотом, но ничего вам об этом не сказал и согласился. Если бы посулили пятьсот, значит, мне предлагают сняться в голом виде в порнофильме. И тоже, наверное, согласился бы. Но вы предлагаете больше. Так что вы мне предлагаете?
— Роль, — честно сказал продюсер.
Актер поморщился.
— Но не в сериале, тут вы правы — в жизни.
— Вы хотите, чтобы я сыграл роль за того, кто, по каким-то причинам, хочет остаться в моей тени?
— Примерно так.
— Тогда я не согласен… За четыре тысячи.
— Почему? Вы только что сказали, что вам красная цена сто рублей.
— В сериале, юноша, в сериале. А вы предлагаете играть мне жизнь! То есть играть лучше Джека Николсона и Мела Гибсона вместе взятых. Играть так, как, может быть, я никогда в жизни не играл. Ведь вам не нужна халтура?
— Нет.
Этот актер был очень сообразительным. Чертовски сообразительным. Опасно сообразительным!..
— Сколько же вы хотите?
— Минимум шесть тысяч и деньги вперед!
— Но шесть — это слишком много.
— Если вы предложили мне такие деньги, то, значит, вам ваш «сериальчик» принесет больше. Вы рискуете только деньгами, я — всем.
Что он имеет в виду?..
— Я не читал вашего сценария, но не исключаю, что мне придется сыграть не только жизнь, но и смерть…
Ах, вот оно в чем дело! Он считает, что его наняли играть человека, которого должны убить. Он просит деньги не за роль — за свою жизнь. Тогда он просит немного.
— Хорошо, пусть будет шесть.
— Тогда ступайте, мой юный друг, я должен собраться с мыслями, — величественно сказал актера указуя на дверь.
— Только один уговор… — начал продюсер.
— Вы хотите, чтобы я молчал, — понял его без слов актер. — Увы, я не могу вам этого обещать, потому что артисты не умеют молчать, все артисты боталы и болтуны.
Продюсер напрягся. Он уже сказал слишком много. Слишком много для отказа.
— Я не буду обещать вам, что я ничего никому не скажу… Но я обещаю вам: в то, что я расскажу, никто не поверит, потому что я буду рассказывать истинную правду.