Тень Копья Оро
Шрифт:
Из палатки, похожей сверху на округлую часть скалы, выбежало двое или трое людей в синей форме. Караульные залегли возле осыпи и открыли огонь по скалам, где основалась группа Рогова. Из чего они стреляли, майор не мог предположить, но от их выстрелов увесистые глыбы породы разлетались в мелкую крошку. Выпустив двадцатизарядный магазин до конца, Рогов поспешил сменить позицию и скатился к щели в скале. Сделал он это вовремя: летающая машина сверкнула белой, как чужое солнце, вспышкой — на месте его прежней лежки заплясало пламя. Следующий удар дьявольский «пикап» нанес по позиции Осеева. То, что капитана теперь нет в живых, Рогову пришло каким-то мистическим чувством. В одну секунду он будто сам прошел
* * *
Больше не видя целей на возвышенности, «Кирт-Троен-167–2» развернулся и открыл огонь из плазмомета по лесу — его донимали щелчки маленьких металлических цилиндриков, прилетавших с той стороны. Несколько малиново-красных сгустков плазмы зажгли лес и заставили врага замолчать. Чья-то фигура попыталась укрыться за деревом, но выстрел масс-импульсной подвески срубил толстый ствол у самого корня. После чего робот начал терять высоту: повреждения энергоустановки, оказались серьезнее начальных данных диагностической системы, он больше не мог развивать электрогравитационную тягу должной мощности. «Кирт-Троен» опустился возле Роэйрина и тихим басом отрапортовал:
— Капитан, из одиннадцати обнаруженных целей классификации «человек» уничтожено девять. Местоположение двух оставшихся можно определить, облетев лес. Поражение энергоустановки не позволяют поддерживать необходимую высоту и делают поиск целей затруднительным. Прикажите перейти в режим «диагностика и ремонт» — на это потребуется от двух до пяти стандартных часов?
— Нет, — процедил Роэйрин. — Перейди в режим «страж».
Пристианец встал, все еще держа наготове фауззер, и оглядел полосу горящего леса. Внимание его отвлекала черная фигура Орсаеаса, распростертая на снегу. Тонкий неокомпозит не выдержал бронебойных пуль землян — в груди старшего офицера имперского флота виднелось сочащиеся кровью отверстия. Илиосанр тоже был мертв — ему разнесло на куски голову. Кеоливис еще дышал, скорчившись возле палатки и похрипывая.
— Я найду оставшихся две цели, — сказал Элэрлин, отряхивая защитную куртку, которую не смогло пробить оружие хозяев планеты. — Их нужно уничтожить, иначе они не отпустят нас — исифиодцы бесстрашны и упорны.
— Нет, — капитан корвета покачал головой и опустился на колено возле Орсаеаса. — Эдван… Да откроется светлый Эдван душе твой. Прощай, мой друг, — прошептал он, положив ладонь в перчатке на его серое лицо.
— Если мы не уничтожим их сейчас, они нападут вновь, — взводный Серебряных Птиц, повернулся к соснам, горящим высокими факелами.
— Может быть они поймут, что наше оружие сильнее и оставят нас в покое, — предположил Лаобирис, пуля, пробив неокомпозит, глубоко расцарапала его плечо, но он пока не чувствовал боли.
— Нужно скорее уходить с проклятого места, — решил Роэйрин. — Неасарон, устройте Кеоливиса на платформе робота и включите медавтомат. Поторопитесь! Элэрлин, помогите мне, — он поднял
Через десять минут сильно перегруженный «Кирт-Троен» двинулся на северо-восток, едва касаясь днищем земли. Поредевшая команда корвета направилась за ним, молча и скорбно, словно погребальная процессия.
— Господин Элэрлин, — сказал капитан, когда место стоянки скрылось за выступом скалы. — Возьмите ранец с «Оком Арсиды», — он протянул драгоценную ношу командиру Серебряных Птиц и продолжил тише и теплее: — Выжить в чужом мире у тебя шансов больше, чем у любого из нас, поэтому за «Око» должен отвечать ты. Помни, что его сохранность важнее жизни любого из команды. Но если в тебе пропадет уверенность, что его можно сохранить, то ты обязан немедленно его уничтожить.
— Я не уполномочен принимать такие решения, капитан, — возразил командир десантного взвода.
— Теперь именно ты уполномочен. Это приказ! — ответил капитан «Хорф-6».
* * *
Завгородцев еще колдовал над рацией в тщетной надежде ее воскресить, когда вернулся Мокшанов и, не поднимая головы, сказал:
— Наших больше никого. А Серега сгорел дотла. Даже винтовка оплавилась. И Климова совсем не узнать. Артур, Саня вместе в воронке лежат, — он исподлобья глянул на лагерь пришельцев и процедил: — Сволочи! Вот сволочи! Нужно было их класть всех разом к гребаной матери!
— Из РШГ по палатке, «Кордом» по караульным, раньше, чем начала бить их машина, — отозвался Завгородцев и вскочил, отпихнув ногой рацию. Из его прожженного бронежилета торчали титановые пластины, на измазанном сажей лице дико светились белки глаз.
— Мы возьмем их, — твердо сказал капитан Молов, держа на коленях голову Селезнева. — Клянусь перед тобой, Виталий Владимирович, и перед всеми нашими ребятами!
Осторожно опустив тело командира, он встал и повторил, вытянув вперед руку со сжатым кулаком:
— Мы их возьмем!
— Или утащим за собой в ад! — Завгородцев приложил свой кулак к его.
Мокшанов молча ударил костяшками пальцев по рукам товарищей. Постояв немного, они разобрали сложенное возле кедра снаряжение и двинулись северо-восток, немного отклоняясь от излучины реки в горы.
Часа через три Завгородцев, отслеживая в бинокль передвижение голубовато-серой машины, определил, что они опережают пришельцев километра на полтора. Спустившись к реке, капитан Молов выбрал место для засады: узкий проход между скалой и заснеженными зарослями, сходящими к протоке. Там среди камней Мокшанов заложил в углубление все шесть пакетов пластида и установил радиодетонатор. Завгородцев искусно припорошил закладку снегом, стряхивая его со срезанных еловых лап, таким же образом он убрал собственные следы.
Ждать чужаков пришлось минут пятнадцать, лежа за кустами, еще не сбросившими всю листву и одетыми снежным пушком. Сзади, пуская легкий пар, журчала река, и где-то на том берегу выстукивал дятел. Когда послышалось тихое жужжание из-за камней, капитан Молов повернул голову к Завгородцеву и ободряюще подмигнул. Тот уже держал покрасневший палец на кнопке взрывателя, не сводя глаз с узкого прохода, где вот-вот должна была появиться адская машина и люди-нелюди, которые унесли жизни его девяти товарищей. Юра Мокшанов, пожевывая губами подтаявший снег, не стал снимать «Вихрь» с предохранителя. В том, что пули берут чужаков неохотно, он убедился прошлый раз. Теперь он отчаянно хотел знать, как сложатся у них взаимоотношения с ножом. Ведь острое лезвие вернее найдет незащищенную часть тела, если его направляет умелая рука.