Тень 'Курска', или Правды не узнает никто

Переяслов Николай Владимирович

– Негласная традиция - если они просто наблюдают, а не шныряют между кораблями "недружественной" державы, как "летучие голландцы".

– Этого мы не допускаем. Хотя... Не исключены разные ситуации: как они нас не могут обнаружить, так и мы их. А по поводу стуков... Сейчас нужно очень осторожно спорить, были ли это технические шумы или морзянка. Единственный истинный путь - правительственная комиссия, которую возглавляет вице-премьер.

– А вы доверяете комиссии Клебанова?

– Да, потому что в её ведении все материалы расследования.

–

А почему в последнее время такое несогласие между Куроедовым и Клебановым в версиях? Главком придерживается версии столкновения, а Клебанов - взрыва на лодке, что практически подразумевает вину экипажа. Куроедов защищает честь мертвых подводников после того, как сам же их и похоронил?

– Здесь я не имею права оценивать. По моему мнению, правительственная комиссия своевременно информирует журналистов после каждого своего заседания. Выступления членов комиссии я комментировать не уполномочен. Что касается вины экипажа - это... не очень этично с вашей стороны. Экипаж "Курска" проверен в сложнейших условиях боевого патрулирования. По поводу того, кто похоронил экипаж, мое мнение такое - его с самого первого дня трагедии похоронили отдельные СМИ.

– Это не с моей, а со стороны Клебанова неэтично. И, извините, Генпрокуратуры. Она завела уголовное дело по статье, предусматривающей ответственность за нарушение технической безопасности.

– Это всегда делается, при любой аварии или катастрофе... Ну чего мы добьемся этим разговором с вами? Только замутим воду, которая начала вроде бы проясняться.

– Проясняться в каком смысле?

– Версии стали приобретать более реальные очертания. Комиссия постепенно сужает рамки этих версий по мере получения все новых и новых данных.

– Не вижу ясности. Очертания Клебанова или Куроедова? ВМФ настаивает на версии столкновения. Правительственная комиссия эту версию не поддерживает. А нам известна не версия, а безусловная правда: ребята БЫЛИ ЖИВЫ.

– Да. Есть заявление главкома в Видяево. Это заявление базируется на информации правительственной комиссии. Выступления членов правительственной комиссии я комментировать не буду, так как знаю очень мало.

– Вот одного не могу понять. Вы мне от имени всего командования говорили: мол, до последнего надеялись, что на "Курске" есть живые. А все действия так называемой спасательной операции БЫЛИ РАССЧИТАНЫ НА МЕРТВЫХ.

– Категорически нет. Были самые мрачные прогнозы и предположения, но если бы не было даже малейшей надежды, операция бы ТАК не проводилась.

– А КАК проводилась операция?

– Это вопрос вообще святой! Я считаю, что "Молодежная правда" не вправе оценивать эффективность операции.

– Я такой же представитель общества, как и вы. С той лишь разницей, что не выдаю "SOS" за технический шум. Хочу знать: с самого начала понимало ли ваше командование, что ребят они не смогут спасти своими силами?

– Отдельный представитель общественности не может оценивать

эффективность спасательной операции. И плохое распознавание звуков в воде это вопрос, который смогут прояснить только специалисты. Если же мы будем фантазировать и переводить ситуацию в оценочную плоскость, это самое глупое. Потому что правительственная комиссия все скажет. И потом... ни одна страна не стала бы сразу же обращаться за помощью к другим странам.

– Вы очень абстрактно говорите. Есть конкретная страна - Россия. И если нет никаких средств для спасения человеческой жизни, почему нельзя обратиться за помощью? Или власти плевать на 23 человека, которые БЫЛИ ЖИВЫ вопреки официальным данным?

– Первые дни спасательные работы были в высшей степени эффективны. Лежащая на грунте АПЛ "Курск" была найдена в кратчайшие сроки. Были использованы все имеющиеся в распоряжении ВМФ технические средства, в том числе и подводные аппараты. Факт наличия воды в шлюзовой камере спасательного люка не позволил состыковаться с лодкой ни нашим, ни иностранным аппаратам.

– Но ведь на учениях есть точный план маневрирования и местоположения кораблей. Можно постфактум рассекретить и предать гласности: что конкретно делали "Петр Великий" и "Курск", чем и по какой цели велась стрельба...

– План боевых учений очень секретен. Это вам не рыбацкие суда, это корабли с оружием. И по поводу иностранцев... Я уверен: даже если бы помощь была принята в первый день, понадобилось бы время для технических рассчетов с целью выяснить совместимость иностранных спасательных средств с устройствами нашей лодки. Нужно время, чтобы подготовиться, подойти... Об этом неоднократно заявляли члены правительственной комиссии.

– Да, как только норвежцы подошли, они тут же открыли один из люков... Ну да ладно.

– Мне жаль, но вы не хотите нас понять, наоборот, хотите выяснить степень нашей циничности. Меня до глубины души возмущает степень сухости и черствости ваших вопросов! У вас предвзятое отношение и стремление во что бы то ни стало расколоть флот на моряков и адмиралов, которые якобы не имеют морального права ими командовать. Ваш жизненный опыт очень маленький, вы не имеете права обвинять адмирала, который прошел сложный, зачастую рискованный путь от курсанта до офицера. Именно на адмиралах сегодня лежит тяжкий груз заботы о подчиненных.

– Адмиралы рискуют жизнью. А умирают моряки.

– По вашему вопросу видно, что вы далеки даже от представления о флотской службе. Вы не имеете никакого морального права, потому что... А вы готовы покаяться, когда правительственная комиссия примет свое решение, и сказать, что были не правы?

– В чем я не права?

– В том, что витаете в своих фантазиях, ссылаясь на непроверенные источники - прессу, телевидение... У вас есть на руках материалы расследования?

– Нет, естественно, более того, я не верю, что и общественности они будут предоставлены.