Тень летучей мыши
Шрифт:
Еще до того, как его официально признали умершим, он нередко просыпался с одной и той же мыслью: называл себя по имени и фамилии. И никогда – по отчеству. Он не мог объяснить этого. Наверное, он похоронил ту часть себя, которую смог. Отчество забыть было легко по той причине, что его редко называли по имени-отчеству. Третья часть его полного имени как будто отмерла, отвалилась сухой веткой. Если он и жалел об этом, то чуть-чуть и только изредка, во времена внезапных и коротких, как икота, приступов меланхолии. Он научился гасить их, как если бы действительно подавлял икоту, набирая воздух и задерживая дыхание. И
Глава 26
«Пять сегодня. Пять сегодня». Звучало это по-хипхоповски. Но именно в таком ключе встретил Жевка новость о том, что гостей у Ячевских сегодня – раз два и обчелся. Слава Богу, нет среди них старперов, а только молодые люди. «Пять сегодня».
Пейнтбол по сути своей – военная игра, навороченная «Зарница». У Жевки язык чесался спросить у парней: «Из вас кто-нибудь в армии служил?» У другого контингента он спрашивал: «Боевой опыт имеется?» Отличные результаты показывали парни, которые прошли горячие и не очень точки. Кто-то из них шел в клуб, чтобы частично восстановить атмосферу боевого братства, а остальное, как сказал один из них, «лишь тлен». И он был прав.
– Сегодня необычный день. – Жевка походил на тренера мини-футбольной команды в раздевалке. Он прохаживался, заложив руки за спину, бросая короткий взгляд то на одного, то на другого блатного мальчика. В который раз отметил, что «атмосфера боевого братства» брала их за горло и не позволяла выползти наружу избалованности. Они один в один походили на салаг, впервые примеривших военную форму. Но от последних они отличались тем, что когда-то нашли свои имена в великой Книге судеб. Боги, спустившиеся на землю, как-то подумал Жевка.
Он продолжил, повторившись:
– Сегодня необычный день. Сегодня все мы, а нас будет десять человек, не расстреляем и пятисот шариков.
– Почему так мало? – спросил невысокий крепыш лет семнадцати. – Краска на складе кончилась?
– Как вас зовут?
– Борис. Борис Моршнев.
– Племянник Олега Сергеевича Ячевского, как я понимаю.
– Да.
– Отлично. Вам, Борис, как и каждому из вас, впрочем, я дам столько пейнтбольных шариков, сколько вы сможете унести. Вопрос в другом: сможете ли вы их расстрелять?
– Легко. Я не в первый раз в пейнтбольном клубе. Стрелял из маркеров очередями...
– Назовите клуб.
– «Подгорное».
– Знаю такой. Заброшенное здание, бывший дом отдыха, три уровня, крыша и подвал. Кто еще в каком клубе стрелял очередями?
– Я.
– Представьтесь.
– Николай. Я дважды был в «Лесном».
– Действительно, площадка – лесной массив, – покивал Жевка. – Удобный круглогодичный бетонированный и асфальтированный подъезд, парковка на двадцать пять автомобилей. Зона отдыха. Там вы отпраздновали победу или запивали горечь поражения, так?
– Да.
Жевка снова заострил внимание на племяннике Ячевских.
– Значит, вы стреляли из маркеров очередями... Попробуй вот это. – С этими словами Жевка, перейдя на «ты», появился в помещении с луком.
Все пятеро
– Ух ты... – только и смог выговорить Борис. Он бросил завязывать шнурки кроссовок – старых кроссовок, в которых он виделся тертым калачом. Как ребенок, он протянул обе руки к оружию.
Жевка, видавший всякого, весело рассмеялся.
– Всему свое время, – тактично отказал он. И вернулся к теме разговора: – Тому из вас, кто сможет выстрелить, а значит, натянуть тетиву пятьдесят раз, я подарю набор «airow gun».
Борис расставил все по своим местам:
– Я сам куплю такой быстрее, чем вы мне его подарите. – И полез за сотовым телефоном.
Жевка не стал его останавливать.
– Помните, я сказал, что у нас необычный день? Он необычен вдвойне. На нас возложена ответственная миссия. Мы заступаем на охрану гостей, среди которых и ваши близкие. Так что это не учебная акция или там спортивное состязание. По мере сил будем сочетать приятное с полезным.
Когда все пятеро переоделись, он подозвал их к широкому столу, покрытому обыкновенным картоном. Вручив каждому комплект, состоящий из лука и эйроу-гана, он на примере одного показал, как нужно собирать все это вместе. Парни оказались смышлеными и справились с заданием за полчаса.
– Никаких привилегий, – туманно намекнул он.
Что значили его слова, выяснилось чуть позже.
Облачение Ольги Ячевской превзошли все ожидания Сергея Марковцева. Хозяйка предстала перед гостями в одежде для верховой езды. В рединготе и шейном платке, который придавал ей шарма, в шапочке-даунке, которая ставила все на места, она похлопывала хлыстом по утепленным бриджам, задевая верхний край кожаного сапога. В другой ее руке, обтянутой белой перчаткой, был бокал с искрящимся на ярком солнце шампанским.
Она стояла так, чтобы не замечать гостей, приближающихся со стороны бассейна и парковки, – как бы не замечать, и это было заметно даже слепому. Было непонятно, с кем она разговаривает и на кого хочет произвести впечатление, – на горстку мужчин, пара из которых была кавказской наружности, или на красавца коня, из ноздрей которого вырывался пар, а со стороны казалось – дым; он действительно был сказочным.
– Она счастлива, – Султан вполголоса делился с Марковцевым впечатлениями. И сам себе он показался свободным. Хотя бы на время он свернул с «тропы войны»; рядом только Марковцев, который ненавязчиво заменял ему телохранителя и водителя в одном лице. – Она счастлива, – повторился Султан. – Ночью рядом похрапывает муж, днем – лошадь. Смотри, смотри, как она демонстрирует внешнюю утонченность, свою принадлежность к финансовой верхушке. Но внутри она не того класса, не дворянского. Странно видеть человека, которого прогнали от пивного ларька, а он, обидевшись, без разбега взял сумасшедшую высоту. Согласен со мной?