Тень луны

Паркер Лаура

Он хмыкнул:

— Революционный оратор безбедно может прожить в этом столетии. Молодой красивый иностранец, джентльмен с манерами знатного человека, может жить даже лучше.

Она хотела спросить его, жил ли он этой лучшей жизнью с женщинами, но воздержалась; посмотрела на его профиль и подумала, что никогда не видела такого великолепного мужчины.

— И что же заставило вас вернуться в Англию?

— Я соскучился по дому, и мне захотелось способствовать моими речами созданию новой партии, которая сможет

поднять людей на борьбу за повышение заработной платы. — Он обернулся к ней, черты его лица отражали ту серьезность, с которой он говорил. — Я понял, что фабрики, заводы, шахты могут создать новые возможности для масс, если они будут правильно организованы.

— Так вы революционер! — воскликнула она в некотором смятении.

Он сжал ее руку, но это ее не успокоило.

— Есть люди, которые предпочитают спокойным социальным реформам кровавую революцию, какую пережила Франция пятьдесят лет назад. Они проникли в чартистское движение, устраивают беспорядки. Человек, который завербовал меня, убедил в необходимости наблюдать за порядком в наших рядах. Поэтому, когда правительство послало меня в Девон, чтобы выследить смутьянов, я стал шахтером.

— И что случилось потом?

— О, я обнаружил этого человека и раскрыл заговор, но раньше, чем сумел схватить его на месте преступления, кто-то информировал его обо мне.

— Это вы писали Джеду Колеману?

— Я рассказал ему. Разговор о письме был уловкой, чтобы, если меня обнаружат, не скомпрометировать его.

— Джед знал, кто вы?

— Не удивляйтесь. Он хороший человек.

— Он заставил меня поверить что вы... что информатор... мертв!

Он улыбнулся ее возмущению:

— Это был только небольшой обман. Уиил решил подставить меня, он сказал кое-кому из своих людей, что это я пытался взорвать машины в шахте. Они избили меня и оставили умирать. А я сумел выбраться после наступления темноты наверх. Зная, что Блад Холл пуст, я пошел сюда. Это я ел ваш сыр и пил ваше вино. В конце концов, я считал, что заслужил какой-то отдых. Ведь это маркиз завербовал меня.

— Дедушка? Вы должны были рассказать мне о том, кто вы, в первое же утро в розарии.

Он глянул на нее с симпатией, смешанной с удивлением:

— Что я должен был сказать: "Между прочим, ваша светлость, человек, которого вы приютили в своей постели прошлой ночью, был я, ваш новый садовник и шпион вашего дедушки?"

— Это гнусно!

— Согласен, это было столь же возмутительно, как и то, что вы были рады мне. — Его улыбка стала еще шире. — Но я простил вас, потому что вы оказались совершенно другой, чем мне показалось при свете дня.

Джулианна прикусила губу:

— Мне очень жаль, что вы были разочарованы.

Он дотронулся до ее щеки:

— Это не я был разочарован, а вы. С самого начала вы невзлюбили Джоша Тревелина. Признайте это.

Она

вздернула подбородок:

— Вы вели себя грубо.

— А вы вели себя высокомерно! — Он хмыкнул. — Но я не по этой причине не сказал вам.

— По какой же?

— Потому что мог подвергнуть вас ненужной опасности. Уиил думает, что я умер или сбежал. Работа садовника была хорошим предлогом оставаться здесь, пока не выздоровею. Джед даже не знал, что я здесь, пока не пришел повидать вас и мы не поговорили.

— Джед знает, что вы живете в этом доме со мной?

— Об этом можно было бы и не говорить, но он не знает, что я был здесь с вами, как сейчас.

Джулианна посмотрела в сторону. Все это было трудно осознать.

— Тем не менее вы ни разу не передумали и не рассказали мне.

— Ты несправедлива, Джилли. Я не раз пытался зажечь лампу, но ты не разрешала. В ту ночь, когда я вез тебя домой под дождем, я чуть было не признался. Ты посмотрела на меня тогда и я подумал: "Она знает, и она хочет, чтобы я ее поцеловал", но твое мужество покинуло тебя.

— Мужество тут было ни при чем. Я думала, что ты Джош Тревелин.

— Правда, Джилли? — В его голосе было удивление. — И тем не менее ты хотела, чтобы я поцеловал тебя. — Она смотрела на него, щеки ее пылали. — А что ты скажешь о той ночи, когда случился обвал в шахте? Ты разве станешь отрицать, что в ту ночь хотела Джоша Тревелина? И еще, в тот день на холме, когда ты кричала: "Вернись ко мне!" Я думал, что ты должна увидеть меня. Я взбирался на этот холм быстрее, чем кто-либо, и все только для того, чтобы обнаружить, что ты смотришь на меня так, словно я кусок грязи на твоих туфлях.

В глубине души она знала, что он прав, но это сознание заставляло ее только чувствовать себя обиженной.

— Ты обманывал меня. Ты использовал мои чувства против меня. Ты позволил мне верить, что Джош Тревелин женатый человек, и все равно хотел соблазнить меня. — Она вызывающе посмотрела на него. — Разве не так?

Он пожал плечами:

— Вероятно, я хотел немножко отомстить. Ты отрицала меня во всем, кроме моих мужских достоинств в этой комнате. У меня не было ни имени, ни лица, ни прошлого, ни каких-либо связей с миром.

— Ты сам избрал такой образ.

— А тебя это устраивало, — возразил он.

— Ты бросил меня!

— Ты услала меня!

Какое-то мгновение они осторожно присматривались друг к другу, рассерженные, чувствующие себя преданными, не знающие, как навести мост через пропасть, разделяющую их.

— Что ты теперь намерен делать? — тихо спросила она.

— О, — беззаботно отозвался он, — я думаю о женитьбе. Мне двадцать восемь — самое время. Мой отец будет доволен, узнав, что я образумился. Женитьба на дочери аристократа может только смягчить наши с ним отношения.