Тень любви
Шрифт:
Зрители шумели, переговаривались и смеялись, жуя пирожки и кексы, щелкая орехи и грызя яблоки. Но, к своему собственному удивлению, к концу спектакля, когда огромные черные руки негра начали сдавливать белоснежную шею, Дэниел вдруг неожиданно для себя вскочил и заорал:
– Перестань сейчас же, идиот чертов! Неужели ты не видишь, что она невиновна!
Дэниел сразу же опустился на скамейку, почувствовав себя полным глупцом и все еще находясь под впечатлением от горького конца трагедии.
Зрители хлопали, выкрикивали поздравления вышедшим на сцену улыбающимся и раскланивающимся актерам, а потом, толкаясь, стали пробираться к выходу. Но Дэн остался сидеть на месте, точно он был погружен в сон. Он вдруг подумал о том, что может делать в подобной компании его маленькая беззащитная сестренка.
Спустя несколько минут Дэниел встал
– С директором? Вы, должно быть, имеете в виду Родди – Родерика Крауна. Он вон там, у себя, – и мужчина указал на красные шторы в углу сцены.
Дэниел неуверенно отодвинул штору и впервые в жизни вошел в актерскую гримерную, по размерам не больше, чем шкаф, но с вместившимся здесь маленьким столиком, уставленным всевозможными флаконами и коробочками, а так же с бутылкой эля и большим зеркалом.
Дэниелу всю жизнь прививали мысль, что все актеры – это дьяволы из ада, а сейчас он стоял и с любопытством смотрел на высокого седовласого, довольно красивого мужчину, который уже снял свой сценический костюм и стирал с лица остатки черной краски.
– Итак, молодой человек, – произнес мужчина глубоким музыкальным голосом, – что я могу для вас сделать? Как видите, мы сейчас уезжаем, но я могу уделить вам пару минут.
Несколько растерявшийся от величественных манер мужчины, который держал себя, будто король, разговаривающий со своими подданными, Дэниел, заикаясь, пересказал свою историю. Наконец он был остановлен королевским взмахом руки.
– Кейт Хантер, – повторил мужчина, – малышка Кейт Хантер, и она ваша сестра! Как неожиданны и удивительны бывают повороты жизни! Она была с нами более трех лет. Мы подобрали ее однажды зимней ночью в десяти милях южнее Бредфорда. Ох, и трудные тогда были для нас времена: мало зрителей, никто не понимал поэзии, драматургии! Знаете, я думаю, что лучшие годы жизни я занимался тем, что метал бисер перед свиньями. Да, да, представьте, это так. Но вам, наверное, это неинтересно, – медленно проговорил мистер Краун. – Девочка голодала, почти умирала, и моя жена, сердце которой такое мягкое, что не может позволить страдать и котенку, настояла, чтобы мы взяли ее с собой. Когда малышка чуть подросла, ожила и повеселела, то рассказала нам, что сбежала из одного дома, где с нею жестоко обращались и даже издевались. И в самом деле, у нее на лице и на руках были огромные синяки от ударов, а на спине – большая ссадина. Знаете, вид этой малютки растопил бы даже самое ледяное сердце, а она к тому же оказалась талантлива, мой досточтимый сэр, очень талантлива. Она имитировала наших актеров просто неподражаемо, и голос у нее был замечательный, точно у птички, чистый, звонкий, да вдобавок отличный слух, что тоже немаловажно в нашем деле…
– Что же с нею потом случилось? – нетерпеливо перебил его Дэниел, думая, что, если не остановить этот поток слов, то он будет литься вечно. – Где она сейчас? С вами?
– К сожалению, нет. Как часто я жалел, что мы отпустили девочку. Это было около года назад – мы играли в Лондоне, где впервые герои Шекспира… – к отчаянию Дэниела, мистер Краун, похоже, вновь начинал отвлекаться, как вдруг сам себя одернул. – Ох, мой дорогой мальчик, что это было за время! Но вы не должны разрешать мне отклоняться от нашего разговора. Вы хотите знать судьбу своей сестры? Итак, мы играли мою собственную версию «Ромео и Джульетты», и она была прекрасной Джульеттой. Думаю, я должен упомянуть это, поскольку именно я обучил ее всему, что теперь она знает об искусстве актерской игры. Так вот, после представления из зала вышел мужчина и сказал, что мог бы сделать так, чтобы она играла в Лондоне в Уэст Энде. Она, конечно, была ошеломлена. Кейт уже к тому времени успела познать славу и деньги. Что нам оставалось делать? И мы отпустили ее. Расставаясь, многие даже всплакнули, но она обещала нам писать. Хотя, знаете, когда постоянно в разъездах, очень трудно поддерживать связь, – закончил свой рассказ директор.
– И вы не знаете, где она сейчас? – растерянно пробормотал Дэниел.
– К
Наполненный впечатлениями от спектакля, разговора с директором актерской труппы, Дэниел не сразу покинул театр.
Всю обратную дорогу домой он думал об услышанном, и сердце его переполняла надежда. Дэниел не мог забыть и слов Сэма о том, что год работы в театре может пагубно отразиться на жизни его сестры, и Дэниел решил для себя, что разумнее ждать худшего.
Поиски Кейт и стали главной причиной того, что он оказался в Лондоне и нанялся на работу учителем.
Завтра, размышлял Дэниел, он обязательно найдет этот Королевский театр и узнает, что с сестрой. А сейчас он вернул мистеру Брауну ключи от школы, вежливо отказался отужинать с его семейством и направился в свою комнатенку, которая уже успела стать для него домом. По пути было много дешевеньких продуктовых лавок, и Дэниел купил на два пенса сухой колбасы и картошки. Миссис Тэйлор налила из чайника кипятка. Она больше не давала указаний насчет порядка и чистоты, а только молча вздыхала, глядя на парня. Покончив с ужином, Дэниел погрузился в чтение книги «Права человека» Тома Пейна, которую он купил за пенни на книжной распродаже. Книжка была потрепанной, видно, не один он считал, что в ней было много пищи для размышлений. Однако Дэниел не мог долго сосредоточиться на ее чтении. Волнения и страх схватывали его с каждым новым предположением. Какая она сейчас, его Кейт? Узнает ли он ее после стольких лет разлуки? А вдруг она устроила свою жизнь и категорически воспротивится его вмешательству?
На следующее утро, надевая чистую рубашку, готовясь идти через рабочий район Лондона к более богатому центру и намереваясь спросить там, где можно найти Королевский театр, Дэниел гнал от себя все те же грустные мысли. Дорога была длинной и интересной. Многолюдные улицы, роскошные кареты, красочные торговые повозки, огромные телеги, груженные пивными бочками, изящные кэбы и разнообразные богатые экипажи. Люди толкались, кричали друг на друга, продавцы зазывали прохожих обратить внимание на свой товар. Все это было так необычно для неискушенного Дэниела, что, засмотревшись, он даже пару раз свернул с дороги, а потом возвращался назад и наконец вышел на площадь к зданию театра. Стены театра были облеплены трепещущими на ветру надорванными афишами, рекламирующими не спектакли театра, а варьете с цирковыми лошадьми, дрессированными верблюдами и танцующими собачками.
Директор театра сказал Дэниелу, что труппа Чарльза Кина на летних гастролях и он не имеет понятия, когда они вернутся. После всех надежд это был жестокий удар, и Хантер медленно поплелся обратно, не зная, что делать дальше, как вдруг кто-то схватил его за рукав. Это оказался старик с коричневым сморщенным лицом, как у обезьяны.
– Что вы ищете, мистер? – прошептал он. – Я слышал, вы упомянули имя Кейт Хантер? Всего несколько месяцев назад она была здесь, добрая малышка, всегда находившая время перемолвиться словечком со стариком Артуром. Не то, что некоторые. Некоторые из этих актеришек просто в упор никого не видят. Она не собиралась на гастроли, потому как ей предлагали петь в одном из трактиров в восточной части города. Как это она называла? А-а, вот: «Петух и Фазан». Это нужно идти вниз по Майл Энд Роуд. «Это поможет мне прокормиться до зимы, пока не вернется с гастролей мистер Кин», – говорила она мне. Она полна мечтаний, хочет стать великой актрисой. Знаешь, я много раз слышал такие заявления, но в ней что-то есть, и не один я это заметил. Если ты мне веришь, многие из этих актрисочек ей завидуют.
Дэниел радостно пожал руку старика и сказал, что он ему очень помог. Дэниел пошел туда, куда указал ему старик, и скоро вышел к «Петуху и Фазану», но хозяин трактира отнесся к нему недоверчиво и не захотел впустить. Он подозрительно осмотрел Дэна с ног до головы.
– Ее брат, говоришь? Что ж, я это слышу уже не в первый раз. Наша Кейт сама по себе, у нее нет женихов, если ты понимаешь, о чем я, и она никогда не говорила мне ни о каком брате. Так что, парень, приходи-ка ты вечером, посмотри, если хочешь, ее выступление, а дальше – как она решит, так и будет. Договорились?