Тень Микеланджело
Шрифт:
— У нас? — испуганно спросил Евгений.
Финн улыбнулась. Отель «Кулидж» представлял собой четырехэтажный кирпичный голубиный насест, затаившийся под Манхэттенским мостом на подходе к тылам Дивижн-стрит, словно пытаясь дистанцироваться от халуп квартала Бауэри. Местечко без претензий на фешенебельность.
— Да, у вас. Не волнуйся. У меня есть кредитная карточка. Я могу заплатить.
На другом конце телефона послышался горький смешок. Снаружи телефонной будки полдюжины черных подростков гонялись за стариком на велосипеде, который, похоже, швырялся в них старыми телефонными справочниками, вытаскивая их из потрепанной почтовой сумки, висевшей у него на плече. Это Нью-Йорк. Ей нужно найти убежище, и побыстрее.
— Финн,
— Кредитные, — машинально поправила она.
— Ну да, они самые. Кредитные.
— Но у меня нет наличных. Ни доллара.
— Ладно, что за проблема? У меня есть. Ты мне потом вернешь, ладно?
— Ладно, — ответила она, хотя ей вовсе не улыбалось оказаться должницей восемнадцатилетнего русского паренька с прыщами на подбородке и всяческими планами относительно ее тела.
— Приезжай сейчас же, — настаивал Евгений. — В такое время хорошенькой девушке на улице не место. — Он снова рассмеялся. — В такое время там и безобразной девушке не место.
— Я еду. Если меня не будет через двадцать минут, вызывай копов.
На другом конце телефонной линии послышалось хмыканье.
— Юджин Зубинов отроду не связывался с полицией и не собирается изменять этому принципу даже ради такой симпатичной девчонки, как ты, Финн. Так что шевели задницей и приезжай быстрее сюда, чтобы старина Юджин не беспокоился. Усекла?
Финн улыбнулась в телефон.
— Усекла, — ответила она, после чего повесила трубку, села на свой легкий «Швинн» и помедлила, прикидывая наилучший маршрут.
Движение по Первой было односторонним, причем не в том направлении, какое ей требовалось, и вряд ли даже в такое время суток она могла рассчитывать благополучно проехать всю улицу по тротуару. Можно было направиться по Второй в Банковский квартал, но по ночам там совершенно пусто, и рассчитывать на какую-либо помощь, находясь в этой мертвой зоне, решительно не приходится. Поэтому Финн развернула велосипед назад, к А-авеню, и принялась изо всех сил накручивать педали. Промчавшись мимо своего дома, она привстала на сиденье, разгоняясь до максимальной скорости, резко вывернула на Хьюстон и влилась в оживленное даже ночью движение. Она старалась держаться поближе к тротуару, и ей приходилось остерегаться припаркованных машин, двери которых то и дело открывались, и не спускать глаз с опасного желтого потока такси, непрерывно и стремительно протекавшего слева от нее.
К тому времени, когда она добралась до Элдридж-стрит и свернула налево, направляясь к южной оконечности острова, ей уже стало ясно, что кто-то плотно сидит у нее на хвосте. Всякий раз, когда она делала зигзаг, чтобы обогнуть машину, ей удавалось заметить другой велосипед, следовавший в сотне ярдов позади нее. Дорогой, хороший велосипед с поблескивавшей в уличных огнях черной с золотом молибденовой рамой, изогнутым, как бараньи рога, рулем и тонкими гоночными шинами. Управлял им некто в полном облачении велосипедиста, включавшем темные шорты, плотно обтягивающую торс спортивную майку, угольно-черные велосипедные туфли и похожий на голову хищного ящера гоночный шлем с оттянутым затылком и светонепроницаемым забралом, углом выступающим вперед. На таких великах и в таком оснащении по городу снуют скоростные курьеры, развозящие срочные пакеты и депеши. День-деньской они носятся как угорелые и легко выбираются из любых пробок благодаря тому, что плюют и на правила дорожного движения, и на всех его участников, включая пешеходов.
Он держался у нее на хвосте, не приближаясь и не отставая, и к тому времени, когда Финн добралась до Гранд-стрит, ей стало страшно. Поначалу она решила, что присутствие велосипедиста — это случайное совпадение, просто два человека едут в одном и том же направлении. Но какой велокурьер будет разъезжать в два часа ночи? Это мог быть коп, но она знала, что
Самым лучшим способом потерять его было затеряться самой, и девушка, не раздумывая, направила велосипед вправо, мигом оказавшись в опасном муравейнике вокруг большого жилого квартала на площади Конфуция, прозванной людьми, которым приходилось по ней проезжать, площадью Конфузии. Финн лихо обогнула малого, тащившего две выпотрошенные поросячьи тушки, проскочила в узенький проход между ящиками с гниющими овощами и свернула в еще более тесный проулок, загроможденный пустыми клетями, часть которых она сшибла, как ни старалась этого избежать. Кто-то заорал по-китайски, чья-то рука попыталась ухватить ее за ворот футболки. Пустая бутылка пролетела прямо перед ней и громко шмякнулась о кирпичную стену на противоположной стороне проулка.
Всхлипывая, она резко сманеврировала, так что седло чуть выскользнуло из-под нее, и свернула на Пелл-стрит, в гущу ночной торговли Китайского квартала. Лавируя между машинами, Финн то и дело заскакивала на своем старом велосипеде на тротуар, проносясь чуть ли не вплотную к лоткам с какими-то диковинными фруктами и овощами, а одного старика в черной шапочке и шлепанцах подрезала так, что рассыпала сноп искр, задев плечом торчавшую из его дряблых губ самокрутку.
Выскочив на Дойерс-стрит, она устремилась налево, все еще видя уголком глаза похожий на голову хищной рептилии шлем своего преследователя. Он находился ближе, менее чем в ста футах, и больше не скрывал, что гонится за ней. Тем временем перед ней оказался перекресток Дойерс и Бауэри, причем желтый свет уже сменился на красный. Добравшись туда как раз к тому моменту, когда зажегся запрещающий сигнал, Финн зажмурилась, произнесла краткую молитву и рванула вперед. Еще не открыв глаз, она услышала скрип тормозов и рев гудков, последовавшие за скрежетом металла о металл. Не имея ни времени, ни желания оглядываться и смотреть, что за беспорядок она учинила, беглянка продолжила путь через Кимлау-сквер на Дивижн-стрит, потом свернула на рыночную площадь, двигаясь по ней к Ист-ривер в тени моста, наконец повернула прямо под это гигантское сооружение и оказалась перед непрезентабельным парадным входом в отель «Кулидж». Тяжело дыша, девушка соскочила с велосипеда, протолкнула его через скрипучие деревянные двойные двери и только внутри остановилась.
Евгений, сухопарый и смуглый, одетый в плохо сидящий, залоснившийся на обшлагах черный костюм и белую рубашку без ворота, вышел из-за похожей на птичий насест стойки у подножия лестницы.
— У тебя неприятности, Финн?
— Помоги мне избавиться от велосипеда. Если сюда заявится парень в велосипедных шортах от «Спан-декса» и динозавровом шлеме, ты меня никогда не видел.
— Динозавровый шлем?
— Он входит в комплект снаряжения от «Спан-декса».
Все еще тяжело дыша, Финн вытащила из багажника рюкзачок.
— Евгений, дай мне ключ, и я буду любить тебя вечно.
Она стояла у своего велосипеда, пока парнишка не сбегал к стойке и не вернулся, держа ключ от номера, словно один из волхвов, преподносящих дар младенцу Иисусу. Он пристально уставился на пятно пота между ее грудями.
— Четвертый этаж, самый укромный уголок.
— Спасибо, Юджин.
Перегнувшись через велосипед, Финн чмокнула его в щеку, оставила ему велосипед и побежала по лестнице. Молодой человек проводил ее взглядом, на губах его блуждала едва заметная, довольная улыбка. Спустя несколько мгновений он вздохнул и покатил велосипед через крохотный вестибюль гостиницы к двери, ведущей в помещение позади его тесной клетушки.