Тень на камне.....
Шрифт:
Вскоре добродушный араб, всю дорогу развлекавший Лыкова болтовней на очень приличном английском, остановил машину возле ничем не примечательного восьмиэтажного здания четырехзвездного отеля «Чэм пэлес», в котором Игорь обещал зарезервировать ему номер.
«Интересно, успею я попасть в археологический музей или в воскресенье он не работает?» – думал историк, выходя из автомобиля. Он давно мечтал побывать в здешнем музее, в котором, как он знал, хранились уникальные экспонаты возрастом более семисот тысяч лет и единственная из знаменитых рукописей Мертвого моря,
– Привет! Вот и ты!
Лыков, в этот момент подходивший к ресепшен, за которым сидел молоденький иорданец, оглянулся. Перед ним стоял сияющий Марков, несмотря на довольно теплую погоду одетый в шерстяной белый свитер, эффектно оттенявший бронзовый цвет его скуластого лица.
– Игорь! – Сергей радостно пожал протянутые руки приятеля. – Не ожидал тебя увидеть, ты же писал, что у тебя в городе дела и заглянешь только к вечеру.
– Дела тут делаются непредсказуемо – когда слишком медленно, а когда слишком быстро, – Игорь хитро подмигнул историку и, понизив голос, многозначительно добавил. – Восток, понимаешь…
После чего перешел на обычный тон:
– В общем, утром все успел сделать и решил тебя встретить. Давай, устраивайся в номере по-быстрому и поедем в археологический музей.
– Да что ты! – Лыков восхищенно ахнул и чуть не выронил сумку с ценным прибором. – Я только что об этом подумал.
Марков довольно засмеялся:
– А то я не знаю. Но музей, действительно, шикарный, тут очень много артефактов из Петры, кстати, и кое-какие наши прошлогодние находки. Я тебе покажу. Да, тебе Лена передала, что я просил?
– Держи, – Лыков с облегчением снял с плеча сумку. – Между прочим, увесистая штучка, килограмма четыре, думаю.
– Угу, спасибо.
– Что это за прибор-то?
– А-а, оптический теодолит.
– Вот как! – Сергей не смог скрыть удивления. – Мне казалось, это чисто геодезический аппарат. Зачем вам углы измерять?
– Ну как же, от этого зависит точность фиксации найденных в раскопе предметов. Мы же работаем в пещере, не забывай.
– Ах вот оно что. Ну а что же сразу-то не запаслись?
– Да у нас есть электронный, но он что-то барахлит последнее время… – Игорь оборвал фразу, как-то неопределенно пожал плечами, и его глаза на мгновение затуманились. Но он тут же встряхнулся и, улыбнувшись Лыкову, хлопнул его по плечу. – Ну, иди покидай вещи и поехали – а то машина ждет.
– Такси?
– Зачем такси, обижаешь, – археолог состроил важную физиономию. – Наш экспедиционный джип.
– Вот как. Но это, надеюсь, э-э, не из-за меня, а то неудобно.
Марков усмехнулся:
– Не бойся, не из-за тебя. Боссу нужно было съездить в Департамент по охране древностей, уладить некоторые формальности, связанные с archaeological excavation permit, [3] ну и я увязался заодно. Собственно, Стас почти всегда меня берет – он знает только английский, а я говорю и по-арабски, это, видишь ли, на Востоке очень много значит.
– Но
– Да успокойся ты, он отправился в гости к друзьям, а джип на весь день отдал в мое распоряжение. Завтра утром вместе поедем в лагерь.
3
Archaeological excavation permit (англ.) – разрешение на производство археологических раскопок.
– Понятно.
Лыков поднялся в номер, где, как выразился Игорь, именно покидал вещи, выхватил из сумки фотоаппарат и помчался к выходу. Марков ждал его на площадке перед гостиницей возле довольно запыленного темно-зеленого джипа, разговаривая с высоким худым человеком в традиционном арабском головном уборе куфийя – большом платке в красно-белую клетку, сложенном треугольником и перевязанным шнурком, – и вполне современном камуфляжном костюме.
– Это Фуаз, наш непревзойденный водитель, – представил Игорь своего собеседника. Иорданец вежливо наклонил голову и широко улыбнулся, сверкнув рядом ослепительно белых зубов:
– Мэрхаба. [4]
– И вам привет, уважаемый Фуаз, – ответил Сергей по-арабски.
– Ну вот и познакомились, можно двигать, – и Игорь дружески подтолкнул историка к автомобилю.
Музей располагался на высоком холме рядом с живописными руинами святилища Геркулеса и римского амфитеатра.
– Здесь уже несколько лет ведут раскопки испанские археологи, – сообщил Марков. – Но сегодня воскресенье – коллеги не работают.
В музее он, не дав Сергею оглядеться, сразу потащил его в зал, где находились недавно переданные сюда находки из Петры.
4
Мэрхаба (арабск.) – привет.
– Смотри, вот эти четыре бронзовые монетки я нашел, – гордо заявил археолог, тыкая пальцем в витрину. – Правда, они довольно поздние, третий век нашей эры.
– Римский период?
– Да. Набатейское царство к тому времени потеряло независимость и превратилось в римскую провинцию Каменистая Аравия.
Сергей наклонился к стеклу:
– Не пойму, что на них изображено: какой-то пирамидальный четырехугольник.
– Это бетэль Душары.
Лыков смущенно почесал нос:
– Душара, я знаю, был главным богом набатеев, а бетэль – что-то не припомню…
– Так называются камни, в облике которых набатеи почитали своих богов. Обычно они были конической формы или пирамидальной, как здесь. Да ты скоро их сам увидишь в Петре. А вот еще, смотри, – Марков бесцеремонно подтолкнул приятеля к соседней витрине. – Видишь этот кувшин? Великолепный образец набатейской керамики, примерно первый век. Изящная роспись, верно?
– Действительно, – Сергей с интересом рассматривал тонкий орнамент из пальмовых листьев и шестиконечных звездочек, нанесенный черной краской на глиняный сосуд красного цвета.