Тень на плетень (сборник)
Шрифт:
Я промолчала, а Сергей Иванович ответил, и в его тоне послышалось искреннее недоумение.
– Как я понял. Маринка, – сказал он, – гость Ольги Юрьевны упал в обморок прямо в нашем коридоре.
– Слабонервный, что ли, оказался? – удивленно хмыкнула Маринка. – Или это ты его, мать, так напугала? Что ты ему сказала?
– Да ничего особенного, – ответила я, открывая дверь своего кабинета, мне срочно захотелось перекурить все происшедшее.
– Как это «ничего особенного»? – возмутилась Маринка. Она выскочила из-за стола и встала рядом со
Нормальный мужик падает в обморок после разговора с тобой, а ты говоришь, что «ничего особенного». Не влюбился же он в тебя с первого взгляда?
– А почему бы и нет? – моментально взъелась я. – Почему ты думаешь, что такого не может быть?
Да, упал, да, после разговора со мною. А у тебя такое бывало?
– После тебя-то? А вот шиш тебе, у меня с психикой все в порядке! – довольно заявила Маринка и обратилась к Сергею Ивановичу:
– Может, вы мне, наконец, скажете, что там произошло с этим меном?
– Мне кажется, он просто-напросто упал в обморок, – повторил Кряжимский, садясь на свое рабочее место.
– На самом деле? – изумилась Маринка, упирая кулаки в бедра. – Без шуток юмора? Ну и мужики, блин, пошли какие-то изнеженные. И давно это с ним, он не сказал?
– Мне показалось, что он сам удивился своей реакции, – сказал Сергей Иванович. – Видок у него был уж очень потрясенный. Правда, еще он сказал, что у него недавно умерла бабушка. Два раза…
– Два раза умерла?! – воскликнула Маринка и, вконец обалдев от наплыва такой неординарной информации, всплеснула руками. – Сергей Иванович, дорогой, а вы…
– Я хотел сказать, что он два раза упомянул об этом, – морщась, пояснил Кряжимский, досадуя на корявость собственной фразы.
– А-а-а, понятно, – задумчиво протянула Маринка, – все равно он размазня, а не мужик. Что за дела такие? Бабушка умерла, а он среди белого дня в обморок падает!
Я зашла в свой кабинет, постояла немного и, захватив пачку сигарет и пепельницу, вышла к народу. Всем хорош мой кабинет, но после фокуса, выкинутого психом Балашовым, мне здесь стало неуютно. Сегодня, по крайней мере.
Я снова вышла в комнату редакции, и тут из коридора вошел Виктор.
– Отправил гостя? – спросила я.
Виктор кивнул и усмехнулся.
– Что с тобой? – тут же спросила его Маринка и потребовала:
– Не молчи, не молчи, объясняй, что произошло еще?
– Крендель все про покойников говорил, – ответил Виктор, снова усмехаясь.
– Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша, – проговорила я. – Вот так люди и надрываются на честной работе в правительстве.
– А он из правительства, да? – спросила Маринка, пытавшаяся все всегда знать в самом полном объеме.
– Из городской администрации, – сказала я, – помощник мэра или вице-мэра, не помню точно.
Я протянула руку к Маринкиному столу, чтобы поставить на него пепельницу, как вдруг из коридора послышался еще один резкий
– Еб твою мать!!!
От неожиданности я уронила пепельницу.
– День придурка, – прошептала я и, наклонившись, подняла пепельницу с пола.
Растворилась дверь, и в редакцию медленно вошел знакомый мне седой комендант нехорошего дома. На его лице застыло странное выражение удивления и испуга. Он был бледен, но, слава богу, хоть в обморок не падал.
– Ну, бля, мозги вовсю парятся, – тихо проговорил комендант, обводя нас всех невидящим взглядом, – всякая хрень мерещится… Вы бы это… того… – Комендант нахмурился и чмокнул губами. – Вы бы попа, что ли, позвали, чтобы, значит, помахал вам здесь и побрызгал, а то, бля… да-а…
Комендант замолчал, кашлянул и уже более осмысленно взглянул на меня и на Маринку:
– Ну вы, значит, женщины, не пылите на меня, я не со зла, а, типа, по службе. Без обид?
Я переглянулась с Маринкой, мне показалось, что каждая из нас молча попросила другую обеспечить хотя бы примерный перевод сказанного. Не дождавшись перевода, мы посмотрели на коменданта и почти синхронно кивнули ему.
– Ну, значит, лады, – сказал комендант и, повернувшись, направился к выходу. В дверях он обернулся и сказал:
– А попа надо звать, не тасто у вас тут. Нечисто.
Глава 5
После ухода коменданта в помещении редакции повисла пауза, которая сильно затянулась.
Я прикурила и молча переваривала чушь, которую произнес седой гоблин. Сергей Иванович защелкал клавиатурой компьютера, Виктор снова пошел в мой кабинет, откуда вернулся с кофеваркой. Маринка, как всегда, первой нарушила молчание, потому что молчать у нее уже просто не было сил.
– Вы хоть понимаете, что здесь происходит? – задала она риторический вопрос в пространство.
Ей никто не ответил, но Маринка в этом и не нуждалась. Она властно отодвинула Виктора от кофеварки, занялась приготовлением кофе сама и на какое-то время затихла. Однако затишье это было ненадежным и скоротечным.
Через минуту последовало продолжение.
– Оля! – напористо высказала Маринка. – Это кладбище!
– Где? – рассеянно спросила я, честно говоря, подумывая на ту же тему, но не признаться же в такой слабости всем сразу!
– Под домом, вот где! – громко и четко, словно диктуя мне телеграмму на неизвестном языке, продекламировала Маринка. – Под тем гадским домом! Мы вляпались в это дело, и вся чертовщина постепенно переходит на нас! – Маринка обвела взглядом всех присутствующих, но восторженных аплодисментов не последовало. Не сдавшись, она продолжила:
– Нужно вызвать попа-батюшку!
Пусть отмаливает все наши помещения и нас вместе с ними.
– С кем – с ними? – терпеливо попросила я уточнений и бросила быстрый взгляд на Сергея Ивановича. Тот все продолжал щелкать, но, кажется, ритм вроде бы изменился и замедлился.