Тень на скале

Горюнов Юрий

– У меня все хорошо.

– Не женился?

– Пока нет, – уже во второй раз за вечер ответил Костя.

– Нет кандидатуры?

– Есть, но нет пока желания и времени.

– Про желание понятно, а времени-то почему нет? Чем ты так занят?

– Собой.

– Костя! Это уже нарциссизм, да и я тебя знаю.

– Да я не в этом смысле. Я имел время думать не о работе. Я так много об этом в последнее время говорю, что можно лекции читать.

– Костя, – Настя внимательно смотрела на него. – Я тебе верю, хочется понять, зачем ты приехал?

– Знаешь, мы видим мир

через призму своего я, как будто смотримся в зеркало. Мы часто не видим или не хотим видеть, что зеркала кривые. Во всяком случае, у меня оно точно было кривое, да еще треснутое. Я видел людей, какими хотел видеть, такими, какой я сам. У меня не было времени задуматься, что наше восприятие всегда очень личное. Там я научился видеть иначе. Ты даже не представляешь, как там думается в горах или когда сидишь на берегу океана. Вот и приехал, чтобы чуть на время изменить обстановку. За новыми ощущениями.

– Ты стал философом. Про новые ощущения это ты перегнул. Я же тебя знаю. Не хочешь, не говори, и не думаю, что для меня ты сильно изменился.

– Для тебя возможно, но, как и прежде остался эгоистом, – вспомнил он разговор, – как и большинство. Если нет эгоизма, тебя выдавят.

– Так было в прошлый раз?

– Да я не проявил свой эгоизм, но это в прошлом.

– Нет, Костя, это уже в будущем. Я не знаю, что ты задумал, но не верю в твой философский приезд.

– Да и не надо верить, воспринимай меня таким, какой я сейчас.

– Важно, чтобы тебя правильно воспринимал сын. Вон он идет.

Костя повернул голову и увидел, что к их столику направляется Андрей. Костя поднялся и обнял сына, когда тот подошел. Андрей был ростом уже выше Кости, хотя в плечах был еще узковат. Костя подозвал официанта и сделал заказ для сына. Они с Настей так ни к чему и не притронулись.

– Вспоминаете прошлое? – поинтересовался сын.

– Скорее пытаемся понять будущее, – ответил Костя?

– Да вы что! Ну и как?

– Да вот смотрю – выросло, возмужало наше будущее.

– Стараемся.

– Спрашивать об учебе не буду. Скажи куда собираешься поступать, а то мать молчит.

– В медицинский.

– Ого! В нашем роду еще не было медиков. Но если тебе интересно то иди. Мы с мамой договорились, что учебу я оплачу, а потом увидим, что делать дальше. И еще, ты бы навестил дедушку и бабушку.

– Можно весной в последние каникулы?

– Даже нужно.

Остаток вечера они провели в житейских разговорах, когда все понимают друг друга, и нет неприязни, недопонимания, так часто возникающего между поколениями.

Договорились, что в выходные Костя проведет с Андреем. Около восьми Настя и Андрей уехали. Проводив их, Костя вернулся за столик, в задумчивости потер щеку. Мысль, которая пришла ему, сначала, так сидела, а потом как бы активизировалась. Рассчитавшись, Костя зашел к Филиппу.

– Все, я поехал.

– А ты где остановился?

– Квартиру снимаю.

– Надолго приехал?

– Не знаю. Я вот что. – Костя, взял со стола листочек для заметок, написал свой адрес и телефон, и передал Филиппу.

– Пришли кого-нибудь.

– Понял. Может ты и прав, убегая от тоски прошлого.

Костя, не

отвечая на философскую фразу, повернулся и направился домой.

Глава 10. Новое знакомство

Домой Костя приехал около девяти. Пройдя по квартире, он везде включил свет, разгоняя сумрак по углам. Хотелось света. Ему было грустно. За окном зима, ночь уже спустилась на город, и одиночество в квартире было нудным и унылым, хотя иным оно, вероятнее всего, и не бывает.

Костя включил телевизор, сел в кресло и стал смотреть на экран, не вникая, что там показывают. Ему очень захотелось оказаться сейчас там, где тепло: в своем доме, где все было привычно: шум океана, теплый ветерок. Ему захотелось увидеть Кристину. Интересно, как она там? Чем занимается вечерами? Костя ей не звонил с тех пор, как уехал, не хотел выпускать память, которую загнал глубоко в себя. Зачем ему было слышать ее голос, который мог и не позвать, но где гарантия, что он сам не сорвется и не поедет, а этого он себе позволить не мог. Он должен был дышать воздухом здесь, чувствовать напряженность. Сейчас он воспринимал все более остро, а стоило чуть расслабиться и можно все испортить. Нервы его были натянуты, но играть на них он никому не позволял, даже себе. Надо было ждать и доделать то, что задумал. В этот период нет места для слабины. Сейчас он был жестким, но иначе было нельзя. Он устал, но понимал, что придет время и он услышит шелест волн океана, поднимется в горы, чтобы найти в горах деревню, где живет Санчос. Посидит с ним, поговорит, а может быть и расскажет, как жил все это время. Все это было возможно, а сейчас была реальность: жесткая, беспощадная, и она не давала шанса, если он чуть уступит. Шла не просто игра, шла борьба, и дыхание противника слышалось очень четко. Они еще не видели друг друга в глаза, но дыхание уже ощущали. Кто кого?

Из мыслей его вывел телефонный звонок:

– Слушаю.

– Константин? – спросил женский голос.

– Он самый.

– Мне ваш телефон дал Филипп. Меня зовут Татьяна. Я могу приехать.

Была в интонации последнего предложения неопределенность. То ли вопрос, то ли утверждение.

– Если это вопрос, ответ – да, если утверждение – не возражаю. Знаете, где я живу?

– Да. Я буду через полчаса.

– До встречи.

Костя посмотрел на часы, они показывали половину десятого. Он встал, прошелся по квартире, проверил все ли в порядке и вернулся в комнату. Около десяти раздался звонок в дверь. Открыв ее, он увидел перед собой женщину лет тридцати. Ее черные волосы спадали на плечи и отдельные снежинки еще не успели растаять.

– Я Татьяна, – сказала незнакомка.

Он посторонился, пропуская ее, помог снять пальто и увидел, что женщина одета в строгий костюм, юбка которого подчеркивала ее крутые бедра. Когда она сняла сапоги, то его взору предстали стройные ноги.

– Проходи, – предложил Костя, указывая на комнату.

– Как обращаться? – спросила она.

Он понял, что она имела в виду и сказал, что официальность в данной обстановке вряд ли подходит.

– Вина, шампанского?

– Ничего, если я откажусь?