Тень над Кардой
Шрифт:
– Ты слышала, что сказала мать, пошли!
– Давай Эмина, пойдем. – взмолилась Милана.
Заведя их наконец к себе в комнату Экель отодвинул кровать, под которой был скрыт небольшой люк, ведущий в погреб под домом. Этот погреб отец сделал много лет назад для хранения разных вещей, но и в случае чего для убежища, он был сделан так, что даже если дом будет гореть, то те, кто будут внутри не пострадают, этот погреб так же имел проход, который вел к небольшому лазу в шагах в двадцати от дома. Спустив обеих девушек Экель хотел закрыть за ними люк как Милана вскрикнула, схватив его за руку:
– Экель,
– Если я вас не закрою и не верну все как было, то разбойники смогут вас найти, когда все закончиться я за вами вернусь. – ответил он, нежно отстранив ее руку. Немного подумав Экель отошел от люка в сторону к своему сундуку, достал оттуда свой боевой нож протянул Милане.
– Так на всякий случай. – улыбнулся он, обратив свой взгляд на сестру сказал – Эмина в случае пожара ты знаешь куда идти. – вся дрожа от страха его сестра кое-как кивнула – Я вас люблю девочки, берегите себя. – сказав это он захлопнул люк и две девушки, оставшиеся в кромешной тьме, услышали, как над их головой клацнул замок, а после движение кровати, прижавшись друг дружке они стали ждать.
Закончив с укрытием своей сестры и будущей жены Экель повернулся к своему подарку, к своему сундуку. Он слышал, что во дворе уже была схватка, значит враг уже тут и ему стоит поспешить.
Открыв его, он облачился в боевой наряд, закинув за спину колчан стрел, проверил как меч выходит из ножен и натяжение тетивы лука.
– Аил, – начал он короткую молитву – я знаю ты бог воинов и помогаешь им в битвах, прошу тебя сделай мой лук точным, а мою руку крепкой. Помоги спасти родных и близких. – закончив Экель тяжело вздохнув направился к выходу из дома, впереди его ждала первая битва.
Выскочив во двор Экель увидел перед собой ад. На широком дворе его дома кипела битва десятки селян, которые были у них во дворе и те, кто сумел выжить и отступить к дому Столичника пытались остановить вражеских воинов в остроконечных шлемах, те лезли отовсюду, через разбитые ворота, через ограду они кричали и размахивали своими мечами мчались на селян, но для них, для захватчиков, был большим сюрпризом то что большинство селян не струсили, ведь они бывшие легионеры и их не так просто будет убить.
Солнце только-только начало подходить к горизонту пытаясь скрыться там для сна.
Множество тел валялось по всему двору селян и захватчиков, но разбойников было слишком много поэтому не редкость против одного селянина вставало двое, а то три врага и тогда они с легкостью убивали его.
Положив стрелу на тетиву Экель пошел в это месиво. Краем глаза он заметил какое-то движение слева от себя, развернувшись почти не целясь пустил стрелу в бегущего с широко открытым ртом воином пришедшего убивать, удивление и осознание скорой смерти появилось в глазах того воина. Замерев в такой позе, с поднятым мечем для удара и открытым ртом и торчащей из груди стрелой, он простоял два удара сердца, а потом вслед падающему из руки мечу опустился на колени замерев навсегда в такой позе. Посмотрев на него, Экель осознал, что впервые убил человека и он замер.
Из ступора его вывел раздавшийся крик боли рядом с собой, выхватив новую стрелу Экель развернулся на крик увидел захватчика, который рубил кому-то голову. Гнев и жажда мести вспыхнула
И вот он увидел тех, кого искал, тех кого любил больше всего, отца и мать, они стояли спина к спине отбиваясь от насаждавших их разбойников. Мать с небольшим щитом и мечем отбивалась от насаждавшего ее бородатого воина, а отец с двумя небольшими топориками врубился в нескольких воинов круша их щиты, броню, шлемы убивая каждого кто подходил к его мельнице топор, Экель никогда не видел, чтобы его отец так дрался, несколько убитых им и матерью врагов валялось у их ног. В его колчане осталось всего пять стрел, пустив одну за другой в насаждавших врагов его родителей он откинул уже ненужный лук в сторону побежал к родителям по дороге выхватывая меч и ища глазами щит.
Немного отвлекшись от дороги, в поисках щита, Экель чуть было не поплатился жизнью, но вовремя успел заметить воина, преградившего ему дорогу замахиваясь на него топором, а в левой его руке был щит:
– То, что нужно. – сказал сам себе Экель.
Довольно оскалившись воин что-то выкрикнул Экель бросился на него, отразив удар топора Экель сделал шаг влево пропуская врага и наотмашь рубанул по уже незащищённой спине, из разрубленной раны брызнула кровь, а за ней последовал крик, воин по инерции пробежал еще пару шагов и упал на землю скребя землю руками и ногами в предсмертной агонии. Подняв его щит Экель кинул последний взгляд на поверженного им воина, который еще дергался крича, развернувшись от него бросился на выручку родителям.
Крики атакующих и обороняющихся, стоны раненых и умирающих разносились ото всюду, запах крови, гари и экскрементов витал по двору где кипела битва ни на жизнь, а на смерть. А солнце тем временем продолжало свой путь, ей было все равно что твориться внизу, она уже скрылась за грядой леса, на деревню опустилась темнота зимнего вечера.
Убив еще нескольких на своем пути Экель остановился, вытерев тыльной стороной руки залитое вражеской кровью лицо он осмотрел двор. Множество горящих костров, которые готовили к его празднику хорошо освещали двор давали достаточно света, но к этим кострам добавились еще огни, горела деревня. Видно, подумал Экель, часть этих разбойников остались там и орудовали, грабя и убивая.
Проткнув очередному врагу, который подскочил к нему, выругавшись пошел дальше.
По деревни потянулся протяжный гул горна, и все разбойники как один разом отступили, скрывшись за разбитыми воротами двора.
И как-то стало очень тихо.
Несколько десятков выживших селян стояло на ногах залитые кровью врагов и своей. На их лицах играла улыбка, они думали, что победили.
Орвин повернул голову и увидел своего сына, стоящего в двадцати шагах от них, помахав ему рукой он улыбнулся, довольный тем, что его сын не только жив, но и не струсил, а бросился в бой.