Тень наркома
Шрифт:
Ан нет.
57. Павел Михайлович
В ковбойке непонятного цвета и джинсах, он был мало похож на прежнего уверенного в себе, вальяжного Павла Михайловича.
— Дела у вас, я вижу, идут прекрасно, — невесело произнес он. — Это так?
Я не стал лукавить. И зачем?!
— Так.
— Нам нужны люди, имеющие большие финансовые возможности. В том тяжелом положении, в котором мы сейчас находимся, в обстановке предательства, отхода от основополагающих ценностей, люди, такие как
«А не будет ли он вербовать меня в „Союз меча и орала“? — подумал я. — Ничего не получится».
— Именно принимая во внимание ваше устойчивое материальное положение, мы попросим вас о небольшой услуге.
«Интересно, сколько»? — подумал я.
— Как у вас с безопасностью? — участливо спросил он.
— Вы не раскрыты?
— Нет, — обрадовал я его. — У меня настоящие документы.
— А у Мариночки?
— Тоже настоящие. Мы граждане этой страны. Здесь законы очень либеральны. Все, что было до получения гражданства, не считается.
— Знаю, знаю, — замахал руками Павел Михайлович.
— Но я не об этом. Никто не подозревает, что вы… словом, вы не совсем тот…
— Уверяю вас, никто.
«К чему он клонит?» — думал я и решил, что если он попросит финансовую помощь, то я ему выдам только деньги на обратный билет.
— Как у вас с наличными средствами? — спросил он.
Этого вопроса я ждал.
— Плохо, очень плохо.
— Почему?
— Я только что купил пристройку к моему салону и…
Он меня перебил:
— Это великолепно. Это может быть то, что нам будет нужно.
Я не мог понять, к чему он ведет.
— Сейчас нам приходится идти на такие поступки, которые могут показаться странными. Но ради общего дела. Сколько стоит ваш салон?
«Все понятно, надо помочь голодающим детям», — подумал я.
— Мне трудно оценить. Цена познается только тогда, когда что-то продаешь.
— Вот именно, — почему-то обрадовался Павел Михайлович.
«Салон я не продам, а его прогоню», — решил я.
Но то, что он сказал дальше, ошеломило меня. Собственно говоря, ошеломили меня уже его первые слова:
— Что вы скажете, если мы подкинем вам миллиона полтора долларов, чтобы вы купили такой же салон в большом городе? Скажем, в Рио или Сан-Пауло.
— А свой салон я должен буду продать?
— Ни в коем случае.
— И что дальше?
— Ничего особенного. Вы откроете новый салон. Ведь никто не удивится, если хозяин процветающего салона в провинции открыл салон в большом городе. Не удивится?
— Нет, — согласился я.
— Вот видите, — снова обрадовался он. — Все будет казаться нормальным.
— Да, все будет казаться нормальным, — согласился я.
— А потом через полгода вы продадите салон.
— Здесь или в большом городе? — уточнил я.
— Разумеется, в большом городе. Как это будет выглядеть со стороны?
— Думаю, все будет выглядеть нормально.
— И полиция не обратит внимания?
— Если сделка будет оформлена по закону и будут уплачены
— Налоги надо обязательно платить. Вы платите?
— Очень аккуратно.
— Если вы продадите новый салон через месяц, это может привлечь внимание?
— Не обязательно. Купил салон, потом понял, что ошибся.
— Месяц — это мало. Лучше продать через год, даже через полтора. Это уж точно не привлечет внимания. Верно?
— Верно.
Кажется, я начал понимать.
— Вы не будете особенно придираться к цене. Важно продать, даже если придется что-либо потерять. Условия таковы: вы оставляете себе десять процентов, остальное возвращаете нам.
Я все понял, но спросил:
— Даже с потерями?
— Даже с потерями.
— Но вы должны мне доверять.
— Вот именно, — обрадовался он. — Мы вас знаем как честного товарища, верного борца за наше дело.
— Кроме того, если в деле будут замешаны деньги, полученные от продажи наркотиков, и я, ввязавшись в него, окажусь повязанным, то мне хотелось бы иметь гарантии.
Павел Михайлович рассмеялся:
— От вас ничего не скроешь! Да. Вся эта операция нужна для отмывания денег. Согласитесь, она прекрасно задумана. Провала быть не может.
Участвовать в этом я не буду, но отступать надо осторожно:
— И когда начнется операция?
— В этом и проблема. Не раньше чем через год. И, согласитесь, такие операции нужно готовить заранее. Я сейчас уеду, заручившись вашим принципиальным согласием. И появлюсь тогда, когда появится возможность начать.
— Кстати, — перевел я разговор на другую тему, — я так и не нашел человека, который отправил деньги Янаеву.
— Это не страшно. Он сам объявился и переслал деньги, куда нужно.
— Я очень рад. Но я старался. Вы точно знаете, что деньги пришли по назначению?
— Деньги попали в надежные руки. Руки настоящих борцов с несправедливостью.
Несправедливость. И тут я все понял. Понял, что Павел Михайлович и люди Марата — одна компания. Работают они рука об руку уже давно. Марат сумел повторить синтез вещества, полученного немцами в конце войны, и создал принципиально новый эффективный наркотик, а Павел Михайлович занимается организационными вопросами: производство, сбыт. Для широкой раскрутки им нужен был солидный стартовый капитал. И тут, как нельзя кстати, подвернулся этот Лоренцо. Был он сыном Берии или нет, теперь уже все равно. Как он прознал про ген справедливости, не знаю. Но именно о таком гене он мечтал. Откуда у него огромные деньги? Деньги испанской революции… Сказки. Наркотики, только наркотики. И красивая история про сына Берии. Но произошла глупая ошибка. Деньги они не получили и послали меня искать человека, который перевел им их. Я его нашел, но деньги к тому времени они уже получили и теперь готовы развернуться. Наладили производство своего чудо-наркотика, устроили склад. Отмывать деньги решили через меня. И, скорее всего, я у них не один. Как все просто! Я покупаю и продаю салоны. Я доволен, они довольны.