Тень нестабильности
Шрифт:
Волшебная ночь. В самый раз для того, чтобы сделать любимой предложение руки и сердца.
Принц запустил ладонь в карман пиджака и извлек оттуда фамильный перстень-печатку. Задумчиво покрутил его в руках, заворожено наблюдая, как блики играют на старинном золоте, а лунный свет выхватывает из темноты очертания герба. Тяжелое кольцо, не подходящее для тонких девичьих пальцев. Традиционный подарок для невесты — фамильная драгоценность с символом рода.
Ритуальный дар, знаменующий вечный союз даже не двух людей — двух семейств. Так было испокон
Принц сжал перстень в руке, чувствуя, как тот больно впивается в ладонь. В висках стучала кровь, а перед глазами стоял образ отца. В ушах неумолимо звучал его голос.
«Любовь и привязанность — вот то, что не имеет никакого значения при заключении брака. Женитьба должна служить интересам династии, а не мимолетной прихоти. История знает множество случаев, когда опрометчиво заключенный брак приводил к междоусобицам, ослаблению правящей династии или же вовсе к ее краху…»
Сиена — простолюдинка. Чужачка. Женитьбой на ней он нанесет оскорбление всем древним и благородным рутанским семействам, в которых есть девушки на выданье. Рутан вновь охватит пламя войны — но это будет уже не священная борьба с захватчиками, а междоусобная грызня за власть.
Никто не захочет видеть иномирянку королевой — ни аристократы, ни простой народ.
Позади послышались тихие, осторожные шаги. Мужчина поспешно спрятал кольцо обратно в карман.
— Райт, — негромко позвала Сиена.
Сельвин не отозвался, все так же вглядываясь вдаль.
«Я должен прекратить это. Давно должен был. Пока все не зашло слишком далеко».
— Почему ты бросил меня одну? — прошептала она, прижимаясь к его спине. Тонкие пальцы заскользили по плечам, лаская. — Кажется, я чем-то тебя расстроила. Да? Ты на меня обижен?
Рутанец лишь крепче вцепился руками в перила. Он почти принял правильное решение. Почти… но с каждой секундой его решимость, и без того призрачная, таяла.
«Так будет лучше для нее. Если я погибну, ей точно придется худо. Если восстание победит, и я останусь жив, аристократы не дадут ей покоя. Я должен сказать ей, что все кончено. Должен прогнать ее прочь».
— Милый, ну ты что? — Сиена уткнулась лицом ему в плечо. Ее тело трепетало, ладони скользили по его груди.
«Я обязан это сделать».
Мягко разведя в стороны ее руки, Сельвин обернулся к девушке. И застыл, не в силах выдавить из себя ни слова.
Черные волосы водопадом ниспадали на обнаженные плечи, обрамляя самое прекрасное, самое родное лицо во всей галактике. Платье, которое Сиена так и не сняла после ужина, делало ее удивительно хрупкой, похожей на фарфоровую статуэтку.
— Райт, что произошло? — спросила она, делая шаг вперед. — Все было так хорошо…
Сельвин и сам не заметил, как заключил ее в объятия, крепко прижимая к себе и гладя по бесстыдно обнаженной спине.
— Ничего, — прошептал он. — Я люблю тебя, Сиена. Люблю. Ты — моя. Навсегда. Что
«Поздно. Все зашло слишком далеко. Какой же я шаак».
— Я тоже тебя люблю, Райт, — выдохнула девушка так же тихо. — Я — твоя. Что бы ни случилось.
По небу серебристым росчерком пронеслась яркая точка, за долю секунды исчезнув за горизонтом.
— Знаешь, — задумчиво произнес Сельвин, крепко прижимая любимую к себе, — есть у нас легенда. Старая-старая, еще тех времен, когда не была так распространена вера в Силу. Она гласит, что людям, которые любят друг друга, но не смогли провести жизнь вместе, обязательно дается второй шанс. В следующей жизни они непременно встретятся. И уже не будет между ними никаких преград.
Сиена чуть отстранилась, пристально поглядев ему в глаза. Долгим, серьезным взглядом.
— Глупый ты. Нет никакой следующей жизни. Есть только здесь и сейчас, Райт. И я не хочу до старости жалеть об упущенном счастье.
Под конец фразы ее голос дрогнул. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, девушка вновь обняла Сельвина и поцеловала — жадно и страстно.
С неохотой оторвавшись от него, она прошептала:
— И пусть сгорит все, что встанет между нами. Пусть сгорит дотла.
Рутанец хотел было снисходительно улыбнуться, но наткнулся на ее взгляд — холодный и жесткий. В нем горела такая уверенность и решимость, что ласковая насмешка застряла у принца в горле.
Но миг — и наваждение развеялось, а на губах девушки вновь появилась улыбка.
— Пойдем в дом, милый. Мне холодно, — попросила Сиена, глядя на него влюбленными и преданными глазами.
— Идем, — охотно согласился Сельвин, обнимая ее за плечи. — Ты дрожишь. Так сильно замерзла?
— Да, Райт. Замерзла.
Ее голос был непривычно тихим и хриплым.
«Как бы не простудилась, глупая. Вот еще одна причина, по которой нельзя ходить по улицам полураздетой».
В последнее время Лике за каждым углом мерещилась опасность. Девушка ходила по улицам, озираясь по сторонам и держа руку на бластере — казалось, в каждой темной подворотне ее поджидает или коллега-наемник, или имперский оперативник. Естественно, не для того, чтобы пожелать доброго утра. Она боялась появляться в поместье Найриса, боялась ходить по одной и той же дороге дважды в день…
Что хуже всего, Лика не могла понять, разыгралась ли у нее паранойя, или Сила предупреждает ее о реальной опасности.
Одно девушка знала точно: Айсард убьет ее, как только решит, что наемница исчерпала свою полезность. И этот день стремительно приближался.
Неужели совсем недавно она всерьез рассчитывала на помощь этой злобной твари? Сейчас эта отчаянная надежда казалась до смешного наивной.
Надеяться она может только на себя. Пора бы уже привыкнуть.
Холодный ветер хлестнул в лицо, заставляя Лику поплотнее закутаться в куртку и поднять воротник. Стремясь как можно быстрее оказаться под крышей, она ускорила шаг.