Тень нестабильности
Шрифт:
Взгляд Сельвина скользил по хмурым, сосредоточенным лицам, останавливаясь на каждом и ни на ком в отдельности. Ветераны — закаленные, проверенные. Таким не нужны пафосные речи и напутствия перед битвой. Им требуется лишь цель, приказ и оружие, чтобы его выполнить.
И, пожалуй, обещание сладкого пряника в конце.
— Когда мы покончим с ними, — принц ткнул пальцем в окно, — штурм дворца покажется детской забавой. Унесете оттуда столько добра, сколько сможете утащить на себе.
— И имперских баб тоже?
Вопрос
— И имперских баб. Сколько сможете унести.
Скиммер снова сотрясся — на сей раз от хохота двух десятков мужчин.
Вряд ли, конечно, кто-то станет делать различия между имперками и рутанскими девушками из обслуги… но с этими издержками вполне можно смириться.
Скиммер накренился, идя на снижение. Сельвин вскинул руку, и смех немедленно затих. Мгновенно посерьезнев, бойцы принялись в последний раз проверять снаряжение; подниматься на ноги, готовясь к десантированию.
Транспортник завис примерно в метре над землей. С тихим шипением открылась дверь.
«Пора».
— Первый пошел!
Предвкушение, страх, смутное беспокойство за отца — все это смешалось в дикий коктейль, вплескивая в кровь ударную дозу адреналина. В голове — ни одной посторонней мысли.
Союзники рядом, а впереди — враги, еще не успевшие занять позиции. Вот и все, что сейчас стоило его внимания.
Глава 12
От шума, стоящего вокруг, давно уже заложило уши. Выстрелы, взрывы гранат — они теперь не казались столь оглушающими, как в начале боя. Всего лишь какофония неясных звуков, маячащая на грани восприятия.
Сделав несколько хриплых вдохов и худо-бедно восстановив дыхание, Сельвин вытащил вибронож из пробитого насквозь шлема штурмовика. Лезвие вышло с противным хлюпаньем; кровь брызнула на транспаристил визора.
Сделать еще один вдох. Краем глаза заметив размытое движение, откатиться в сторону и немедленно контратаковать. Практически не целясь, можно сказать — по наитию. Но все же еще один труп валится на выжженную землю, словив очередь точно в грудь.
Вновь подняться на ноги, бросаясь в укрытие. Одиночный выстрел проходит в каком-то миллиметре от плеча. Очень близко — энергощит даже на долю секунды окрасился оранжевым, готовясь отразить сгусток плазмы.
Глаза, не защищенные больше маской (ее безнадежно повредил удар прикладом), горели от набившегося в них песка; легкие саднило от напряжения и нехватки нормального, не загрязненного гарью и тяжелым запахом раскаленной плазмы, кислорода.
Движение воздуха. Смазанное черное пятно, заметное лишь краем глаза. На сей раз попасть было труднее — почти вся очередь ушла в молоко, и лишь пара зарядов достигла цели. Плохо, что по касательной.
Сельвин едва успел уклониться от ответного выстрела — точнее, подставить плечо вместо головы. Руку пронзила боль, как от сильного
«Не штурмовик. Сибовец».
Крупный мужик, с ног до головы закованный в черную матовую броню, бросился вперед, сокращая дистанцию. На бегу он выхватил дробовик, молниеносным движением прицепив бластер на пояс.
Вот это действительно выглядело плохо.
Кинувшись наперерез, Сельвин ударил его прикладом по запястью и коленом вышиб оружие из на миг ослабевших рук. Но от кулака, несущегося в лицо, защититься не успел: бронированная перчатка с хрустом врезалась в скулу. Голова взорвалась болью, в глазах потемнело, но это не помешало принцу, отшатнувшись назад, выхватить нож.
Спецназовец кинулся вперед, сжимая в руке собственный клинок. Широкое, тяжелое лезвие прошло в миллиметре от лица Сельвина. Скользнув по бронированному воротнику и предплечью, застряло в сочленениях брони, когда повстанец, подгадав момент, согнул локоть. Пауза длилась какую-то долю секунды, но Сельвину большего и не требовалось: взревев, он что было сил вогнал нож противнику в основание челюсти — глубоко, по самую рукоять.
Тонкая струйка крови стекла вниз, от ножа к сжимавшей его ладони.
«Близко. Но недостаточно».
Выдохнув, он резко потянул оружие вниз и пинком сбросил с себя мертвое тело. Ощущая легкое головокружение, встал и поднял с земли отброшенную в сторону штурмовую винтовку.
«Половина заряда, и три энергоблока в запасе. Мало, чтоб его…»
Тяжело дыша, принц осмотрелся вокруг. Бой шел уже не столь интенсивно: имперцев еще было предостаточно, но все же не так много, как можно было бы ожидать.
«И где же осведомители Бернарда увидели «хороший взвод»? Впрочем, хатт с ними. Нам же проще».
Пора командовать отступление. Основная группа уже должна быть на подходе.
«Маловато им достанется, — с усмешкой подумал Сельвин. — И хорошо. У отца будет меньше шансов сложить голову, чем я опасался».
— Они отступают? — глаза Ральфа Иртена, главы Антитеррористического отдела, хитро сузились.
В кои-то веки все шло по плану. В кои-то веки ему позволили взять террористов за горло. И будь он проклят, если упустит этот шанс.
— Так точно, сэр, — донесся сквозь помехи голос командира штурмовой группы. — Прикажете преследовать?
— Да. Пусть думают, что мы поверили в их маленький спектакль. Но не слишком увлекайтесь: у террористов большой опыт уличных перестрелок. Ни к чему принимать бой на их условиях. Дождитесь подкреплений и немедленно принимайтесь за основную ударную группу.
— Есть, сэр.
Иртен довольно улыбнулся, откидываясь на спинку кресла.
Наконец-то дела на Рутане начали идти, как положено, а не так, как почему-то хочется полковнику Мейеру. Вопрос лишь в том, долго ли продлится это счастье.