Тень нестабильности
Шрифт:
— Так и есть, Бернард. Еще около недели уйдет на долгосрочное планирование и сбор разведданных, так что наслаждайся, пока можешь. Скоро отдыхать не придется.
— Наслаждаться? А кто сбором этих самых разведданных заниматься будет, а?
— Твои люди. У тебя работа чисто координаторская, так что жаловаться даже не начинай. В ближайшем будущем она превратится в ад, не спорю… но не сейчас.
— Вот хоть бы кто оценил мой титанический труд на благо восстания! Почему-то все бойцы упорно считают, что раз я сижу в кабинете целыми днями, то ни черта не делаю.
— После
— Ну, за первый вариант! — рассмеялся Аларон, поднимая бокал, в котором вновь плескалась золотисто-коричневая жидкость. — Как я понял, у тебя пока полный застой намечается?
— Если все будет идти своим чередом, то да.
— И как собираешься коротать время? Шугать бойцов проверками?
— Время от времени, — уклончиво ответил Сельвин, хитро улыбаясь.
Да, дела у восстания шли довольно скверно, глупо было бы отрицать… но он все равно не мог с этим ничего сделать. Пока не мог. Сейчас выдался недолгий период, на который его боевое мастерство и тактические способности остались не востребованы — так почему бы не провести это время… как обычный человек? Набраться сил перед войной, получить краткое удовольствие от по-настоящему спокойной жизни…
И общества красивой женщины. Поразительно красивой женщины. Сельвин не без удовольствия припомнил точеное лицо случайной попутчицы, усталый взгляд ее необычных глаз, насмешливую, чуть презрительную улыбку на полных губах… да, эта дамочка определенно стоила его сегодняшней прогулки от вокзала до Старого города.
Разумеется, девушка не понимала, что за ней следят: повстанец вовсе не хотел пугать ее, а с его-то доскональным знанием чуть ли не каждой улочки города было несложно остаться незамеченным.
По какому-то странному совпадению незнакомка остановилась в гостинице, которую содержал Теренс. С этим заведением у мужчины были связаны не самые приятные воспоминания… народные приметы говорили, что нельзя вновь посещать места, где тебя постигло несчастье. Но Сельвин, хоть и с уважением относившийся к культуре своего народа, в древние предрассудки не верил. По крайней мере, именно так он решил, когда понял, куда именно направляется девушка.
— О, да у тебя, похоже, есть планы поинтереснее? — Бернард хитро прищурился, глядя на довольное лицо друга. — И как ее зовут?
— Сам не знаю, — рассмеялся принц. — Пока не знаю.
Сельвин уже представлял себе реакцию женщины, когда та увидит его на пороге. Буря праведного негодования ему точно обеспечена… что ж, тем веселее. Как бы незнакомка ни скрывала, «наглый и беспардонный тип» пришелся ей по душе, а это главное. Ее упрямство особого значения не имело — оно лишь означало, что знакомство и последующие отношения (в том, что они будут, повстанец не сомневался) обещают быть… интересными. Как минимум.
Наутро Исанн разбудил стук в дверь. Тихий и осторожный поначалу, он усиливался с каждой секундой: очевидно, визитер сперва
Мысленно поминая незваного гостя на хаттском и одновременно гадая, кого же именно принесло в такую рань, девушка поднялась с постели и мельком глянула на часы. Без десяти семь. К «лестным» эпитетам в адрес наглеца добавилась еще парочка — особо заковыристых.
— Сейчас открою! — крикнула она, на ходу натягивая халат. Привлекательную мысль, что пистолет дополнил бы образ как нельзя лучше, пришлось отбросить по соображениям здравого смысла.
— В чем дело? — негостеприимно осведомилась Исанн, открывая дверь. — Вы хоть знаете, который… — разведчица не договорила: вид гостя заставил ее осечься на полуслове.
На пороге стоял вчерашний попутчик. Правда, сегодня он выглядел несколько приличнее и походил скорее на провинциала, собравшегося на природу, чем на подозрительно чистого нищего.
— Час? — со смехом произнес мужчина, делая шаг вперед. — Я-то знаю. А ты? Мы же вчера договорились, что я заеду за тобой в семь.
— Мы? Договорились? — выдохнула Исанн пораженно. — Какого хатта… — вопрос был более чем резонным, так как девушка прекрасно помнила: в поезде она была на удивление словоохотлива, но отнюдь не до такой степени, чтобы назвать случайному собеседнику адрес.
Однако незнакомец не пожелал выслушать ее до конца:
— Хатты здесь совершенно ни при чем, можешь мне поверить. Чем ругаться, лучше бы впустила: мне-то ничего, а ты, чего доброго, простудишься на сквозняке.
Исанн посторонилась, пропуская гостя в номер… и лишь потом задалась вопросом: а зачем она, собственно, это сделала?
— Вот так-то лучше, — одобрительно хмыкнул рутанец, не подозревая о метаниях хозяйки. — Я присяду, не возражаешь? — он махнул рукой в сторону двух кресел, стоявших вокруг журнального столика.
— Садись, — «раз уж мне не хватило ума выставить тебя сразу». — А заодно потрудись объяснить, как ты сюда попал.
— Доехал на спидере, как же еще?
— Не смешно. Откуда ты узнал, где я живу?
— Проследил, конечно, — ответил мужчина с таким видом, с каким мог бы объяснять маленькой девочке, что дважды два равняется четырем. — Мне показалось, что догонять тебя на улице, чтобы спросить адрес, было бы несколько… невежливо.
— А без приглашения заявиться к незнакомой женщине, значит, вежливо? — скептически поинтересовалась Исанн, опускаясь в соседнее кресло.
Девушка чувствовала, что готова истерически рассмеяться: дало о себе знать напряжение последних дней, на которое наложилась абсурдность ситуации. Стоило лишь ненадолго ослабить бдительность, и последствия не заставили себя ждать. И хорошо, что проявились они в лице не шпиона или убийцы, а всего-навсего аборигена, положившего на нее глаз…
«Профессиональная разведчица, которая умудрилась не заметить, что ее «ведет» какой-то местный… было бы смешно, если б не было так грустно. Давно я не допускала столь глупых промахов, очень давно. Со всеми этими передрягами работоспособность ни к черту».