Тень от носа (трагифарс)

Божич Юрий

Франсуа. Господа, груз уже просто-напросто вопиет.

Слесарь. Это ветер, Франсуа.

Мишель. И извещение было адресовано не мне!

Франсуа. Ветер, мсье, шумит, а груз — вопиет.

Катрин. (вырывая из рук Мишеля телеграмму). Дай сюда, чудовище! (Углубляется в чтение.)

Слесарь. (закуривая трубку). Да, но шум слышнее.

Катрин. (читает срывающимся голосом). "Ваша дочь, а моя супруга, Катрин… скоропостижно скончалась…"

Франсуа. Зато вопль дольше.

Катрин. "Церемония

похорон состоится… Бертильон." (Вскидывает голову.)

Слесарь. Он будто подсолнух, Франсуа, — ветер. Он шелестит, и из него вылущиваются грачи — черные, как семечки. Просто — хоть масло бей.

Катрин. (Патрисии). Мадам, вы были правы.

Патрисия. В чем, душечка?

Слесарь. Это невольно вызывает к жизни образы старых мастеров. Такие пастозные масляные мазки…

Катрин. Вы первая дали мне понять, что вся суета, все брожение в замке…

Слесарь. Хотя, когда они гадят, грачи, я, Франсуа, вспоминаю нашего кюре.

Катрин. Это из-за меня.

Патрисия. О, нет, нет! Тут дело…

Франсуа. Вопль, мсье, есть вопль. Есть груз — есть вопль. Нет груза…

Патрисия. Дело в кончине жены…

Слесарь. Когда ему, я имею в виду Кюре, одна такая пепельная клякса свалилась на нос, он воздел перст к зениту и изрек: ис фэцит куи продест. Что означает — сделал тот, кому выгодно. Энциклопедически образованный человек. И главное, как залихватски он мог всегда произнести речь: "Спи, о дщерь! Спи, невеста Христова!.." А в гробу — этакий девяностолетний Мафусаил. Великолепно, великолепно…

Франсуа. Вопль, мсье, это нечто, предшествующее тому, что воспоследует.

Катрин. Его жена, мадам, это — я.

Патрисия. Вы?! Душечка…

Слесарь. У Макиавелли, кстати, в одном месте упоминается…

Катрин. И эта телеграмма была адресована мсье Бертильоном моей матери.

Слесарь. Кому?!

Патрисия. Вашей матери?! (Одновременно.)

Катрин. Да.

Слесарь. Гм… Франсуа, почему бы вам наконец действительно не поработать с грузом?

Франсуа. Это, мсье, и для меня загадка.

Слесарь. Иногда ушам подобное только на пользу.

Франсуа. Несомненно, мсье. (Мишелю.) Мсье.

Одетта. (беря Мишеля под руку). И мадам.

Франсуа. (покладисто). И мадам.

Все трое направляются к двери. Мишель и Одетта

напоминают заключенных, Франсуа — конвойного.

Выходят.

Пауза.

Слесарь. Ну вот, стоило избавится от этой балетно-сосисочной пары, как я начал прозревать. (Стаскивает с себя повязку и платок, оглядывает Катрин.) Ощущения приятные. Несколько портит впечатление то, мадам, что вы не совсем живы.

(Цепляет на нос очки.) Зато у меня чувство, что я вас уже где-то видел. Причем совсем недавно и… с бензопилой.

Катрин. Меня распиливали пополам?

Слесарь.

Нет.

Катрин. (вновь напяливая маску Дсоноквы). Ну, значит, я распиливала.

Слесарь. (глядя куда-то в бок). Боже сохрани! Вы мне напомнили женщину, которую я любил и потерял. Это была удивительная женщина — нежная, кроткая, доверчивая.

Катрин. С бензопилой.

Слесарь. Нет. Та, что с бензопилой, оказывается, — из другого сна. Я вспомнил. В нем я строил тоннель под Ла-Маншем.

Патрисия. На кой черт он вам сдался, тоннель? Его уже построили.

Слесарь. Его построили недавно, а я строил в шестнадцатом веке. Все так чинно, по уму: надсмотрщики со стеками, дамы — по две на бревно… Кавалькада карет, запряженных четверками, форейторы, берейторы, лакеи на запятках. Выгрузка инструментария, под барабанную дробь… (Поднимая голову и натыкаясь на маску Дсоноквы; Катрин.) О, Господи, мадам! Такое сходство с депутатом Конгресса — просто поразительно. Только у него брови погуще. И он все время с сигарой. Некоторые думают, что это — бородавка, но это…

Катрин. Не больно — то вы и прозрели. (Разворачивает газету.)

Слесарь. Что поделать, мадам, — родовая травма: защемлен зрительный нерв. Природа изначально насмешлива и прихотлива. К примеру, лошадь Юлия Цезаря появилась на свет с копытами, расчлененными как пальцы.

Катрин. Все мы тут — с расчлененными копытами… Подскажите лучше: денежная единица Монголии из-раз, два, три — из шести букв.

Слесарь. Тугрик.

Катрин. Туг - рик. Правильно. (Вписывает.) А персонаж оперы Россини " Севильский цирюльник"? Тоже — из шести.

Слесарь. Фигаро.

Катрин. Фи-га-ро. (Снимая маску.) Однако!..

Слесарь. Неудивительно, мадам, — я продукт своего времени. По колено увяз в эпидермисе культуры — ни тебе выпрыгнуть, ни провалиться глубже. Теперь вот жду, когда она меня вычихнет, культура, — вместе с тремя сонетами и одной пьесой, посвященной Гомеру.

Катрин. Итальянский живописец, представитель Ренессанса, автор картины " Рождение Венеры". Из раз, два, три, четыре…

Слесарь. Сандро Боттичелли.

Катрин. Сан - дро- бо-ти… Не подходит, мсье, слишком много букв.

Слесарь. Это, мадам, два слова: Сандро и Боттичелли. Правильное - Боттичелли. Поразительно — не знать человека, писавшего шею! Шею, соединяющую голову со всем остальным! Впрочем, ума не приложу, зачем такая сложная конструкция понадобилась Господу Богу при сотворении женщины — мог бы, собственно, шеей и ограничиться.

Патрисия. (оборачиваясь). А вы, мсье, мизогинист.

Слесарь. Типун вам на язык, мадам! Даже подростком себе такого не позволял. В минуты колебаний добродетели я смазывал ладони горчицей.