Тень предъявляет права

Коул Кресли

Чертов оруженосец отравил меня? Этот без-пяти-минут-покойный вампир? Значит, не Беттина. Глаза Треана расширились, сердце начало бешено колотиться. Не Беттина!

— Эта новость... приятная, — выдавил он, крайне преуменьшая. — Теперь, прочь отсюда.

— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество, — усмехнулся Салем. Начну с экскурсии по Сфере Крови и Тумана…

— Я не имел в виду королевство!

Салем уже исчез. А Треан не мог злиться от чувства облегчения, переполнявшего его.

— Ты действительно

думал, что я могла так поступить с тобой? — тихо спросила Беттина.

Треан переместился на край постели, садясь рядом с ней и едва сдерживаясь, чтобы не перетащить её к себе на колени.

— Беттина, прости меня. Я думал, демон повлиял на тебя.

Чародейка подтянула колени к груди и отвернулась.

— Кас хотел победить тебя сам, без посторонней помощи. Он верил, что сможет это сделать, пока ты не слетел с катушек.

Она никогда не простит мне этого.

— Я... не знал.

— В ту ночь я поняла, что испытываю к тебе нечто более глубокое, чем я когда- либо чувствовала раньше, — тихо сказала она, с таким сожалением, словно говорила о чем-то давно потерянном, чего уже никогда не вернуть. — Я видела, что ты отравлен, и думала, что спасаю твою жизнь. — Она невесело рассмеялась. — Верила, что, наконец-то, в состоянии чем-то помочь.

Она всего лишь хотела спасти меня? Треан попытался что-то сказать, несмотря на ком в горле. Не получилось.

— Я осознала, что Кас не больше, чем мой лучший друг — единственный, кем я всегда буду дорожить. Я признала, что мои чувства к тебе совершенно другие. А ты отвернулся от меня, унизив нас с Каспионом.

Итак, когда мы, наконец-то, оставили демона в прошлом, я проебал свой шанс?

— Я говорила тебе, что ты получишь всё, и просила лишь не причинять ему вреда, — продолжила Беттина.
– Думаю, наше взаимоуважение вылетело в окно, когда ты начал подозревать меня в своем отравлении.

Треан вздрогнул.

— Коронация стала для меня мучением. Каждый принял тебя, как своего короля, а, когда ты оставил меня, они подумали, что для этого были серьезные причины!

Она и так чувствовала себя самозванкой в Абаддоне, а он сделал так, что ей стало ещё хуже.

— Беттина... — Как объяснить ей то, что творилось у него в душе? Если в голову не лезет ни одной мысли? Инстинкт мучительно одолевал Треана.

— Я сумела «реабилитировать» свою репутацию, но Кас не был так удачлив. Он стал изгоем и был вынужден уйти. Он отправился в Сферу Потерянных Лет.

Значит, Каспион отправился в ад. Я совершенно точно проебал все свои шансы. Как загладить вину? Как…

Прищурившись, Треан снял со своей шеи кристалл.

— Это будет принадлежать ему.

Беттина недоуменно посмотрела на Треана.

— Прости?

— Каспион охотник? Я собираюсь возместить ему причинённые неудобства.

— Ты сделаешь это? — Беттина наклонила голову. — Ведь

эта вещь из поколения в поколение передается по наследству в твоем доме? — Треан взял её руку и положил кристалл на ладонь, закрывая над ним её нежные пальчики.

* * * * *

Беттина посмотрела сначала на кристалл, потом на Дакийского. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина испытывал такие муки, словно его выпотрошили, и он медленно умирал.

— Вампир, я ценю этот жест, но не могу это принять, — сказала Беттина, возвращая ему кристалл. — Пожалуйста, забери его обратно.

Нахмурив брови, Треан неохотно сделал это; его потрясение, казалось, усилилось, словно она снова отвергла его.

— Я имею в виду: ты должен обдумать такое решение.

— Обдумать? Беттина, я не могу думать. Вместе с моей жаждой жизни, логика и разум тоже исчезли. Я уже го ворил: все, что я могу делать — это чувствовать. А у меня очень мало опыта… в чувствах. — Что произошло в промежуток времени между утром, когда мы занимались любовью, и закатом в палатке?

— Я не знаю, как всё произошедшее объяснить даже себе, если это вообще возможно.

— Постарайся.

— Во время турнира я испытывал невероятное... давление, — сбивчиво начал рассказывать вампир. — И оно всё продолжало расти.

— Какое давление?

— За одну неделю, я на себе прочувствовал нападение на тебя, что наполнило меня невообразимым гневом. Мне же осталось только убивать и истязать твоих врагов. Я должен был убить Гурлава, не пролив при этом ни капли его крови. Я думал, что буду сражаться с Каспионом до гибели одного из нас... и что потеряю тебя, даже если выживу. А когда мы занимались любовью, я подавил свой... инстинкт.

Инстинкт отметить её. Как и говорила Сабина.

— Я потерял много крови, сражаясь с первородным, и в течение дня мне становилось все хуже. Потом пришла ты, и начала демонстрировать, как дорог тебе Каспион. Я думал, что сделал все правильно в стремлении отбить тебя у него; отрицая свою сущность ради нашего будущего, я старался завоевать твою любовь.

Беттина наконец-то начал понимать, как тяжело ему было, сколько удивительных подвигов он совершил за столь короткий промежуток времени. Давление, которое ему пришлось вынести, сломило бы и двадцать обычных Дакийцев. Треан и сейчас выглядел не очень хорошо, скорее всего, он пил недостаточно крови, чтобы подкрепить свои силы.

— Ревность свела меня с ума. Ты была права: я не слышал тебя. Сейчас я это понимаю. Меня приводило в ярость даже простое упоминание его имени.

— Почему? Я думала, что ясно дала тебе понять — Каспион просто мой друг. Я занималась любовью с тобой, Треан. Несомненно, ты понял, как я отношусь к тебе. Я верила, что через несколько часов мы поженимся.