Тень пустоты
Шрифт:
— Они их делали многие годы, — сказала мисс Непосредственность. — Прятались в пещерах, лучшие умы готовили прототипы.
Прототипы. Какие слова она знает. Похоже, она вообще знает значительно больше, чем показывает.
— Меня даже еще не… назначили сюда, когда началась подготовка.
Назначили. Какой красивый эвфемизм.
— Зато это убежище «великого». Что здесь, нельзя ничего придумать.
— Я не разбираюсь, как делать такие штуки, — призналась девушка.
— Мне не нужно, чтобы ты разбиралась, мне нужно оборудование, на котором
Большинство слов, как я осознал, мне пришлось произнести на чужих языках. На языке этой планеты я таких не знал, и не уверен, что они у них существовали вообще.
— Я могу показать новому хозяину, что здесь есть, — согласилась девушка.
Я не стал развивать тему хозяина. Не до того.
— Следите, — сказал я остальным, мельком посмотрев на предгорье. Повстанец, которого я уже списал, за это время слегка переместился, ближе к укрытию. Или мне это лишь показалось?
— Призраки… стражи здесь бывают вообще? Здесь, в личных покоях хозяина? — спросил я.
Еще одна лестница, ведущая вниз, но по внешнему периметру, поэтому мимо того уровня, где я очнулся. Так комната была чуть меньше и утоплена в сплошной скале, а в толстенных скальных стенах шли коммуникации, ступени, думаю, тут было запрятано много чего еще.
— Да, они всегда здесь. Когда хозяин во владениях, внутри с ним всегда двое. Они просто тоже не знают, что он вернулся. Они никогда не возвращался так быстро. Его и не было то несколько дней. А обычно мы можем не видеть его целый сезон, даже несколько сезонов. За нами смотрят лишь призраки и страх.
Она вела меня все ниже, лестница уходила глубже, внутрь горы.
— Как ты вообще здесь очутилась?
— Где же мне еще быть? — удивилась она.
— Что, в вашем мире не хватает мужчин?
— А, ты об этом, — она усмехнулась. — Нас не спрашивают, где очутиться. Если девушка попала под его стандарты, то она отправляется в лагерь. Там отбор, его сначала наши же и проводят — те, кто давно служит у Хозяина и знает его вкусы. Говорят, что если им хорошо заплатить, то они могут и обраковать перспективную кандидатку. Не слишком в это верю, но может, и так, только вряд ли они отбраковывают тех, кого бы выбрал хозяин. Скорее берут деньги там, где девушку выкинут и так.
— Как давно у вас все это?
— Как давно прибыли хозяева? Я не знаю. Отцы отцов рассказывают о временах, когда еще были войны за свободу. Но они закончились уже тогда.
— Ты, я смотрю, решила их реанимировать, — усмехнулся я. — И что дальше? В лагере?
— Дальше иногда лагерь посещает хозяин и лично выбирает из оставшихся. Остальных отправляют по домам. Большинство домой уже не добираются. Их растаскивают по гаремам его прислужники. В принципе, те, кому удается вернуться — становятся завидными невестами. Еще бы, ведь получается, что это лучшие девушки из всех, кто остался.
— Ну,
— Мода для многих формирует предпочтения.
Еще и умна. Точно надо держаться от нее подальше.
— И что, тебя пытались выкупить?
— Зачем? — удивилась она. — Моя семья богата, да, не знаю, откуда ты это узнал. Но зачем меня было выкупать? Я не прошла начальный отбор, меня собирались отослать. Мне пришлось доплатить, чтобы попасть сюда.
Поворот, однако.
Над нами сплошным массивом висели тысячи тонн сплошной скалы.
А здесь, в искусственном гроте, сводчатый потолок распределял всю эту нагрузку, безопасно отводил ее по стенам и дальше, вниз, в корни горы, в основание. Весь грот был заставлен допотопными машинами. Надо будет спросить как-нибудь, это все — идеи шагающего, или он просто воспользовался чьими-то чужими мозгами, чтобы сотворить здесь каменный дворец?
Пока же я задал другой вопрос:
— И что, твоя семья мечтала, чтобы ты попала в гарем «великого», или ты изначально планировала роль шпиона?
— Изначально. Длинная история. Если коротко, мои личные мотивы тесно переплелись с мотивами тех, кто сейчас атакует цитадель.
— Как тебе, оказаться в числе трех самых красивых девушек владений хозяина?
Она посмотрела на меня недоуменно:
— Почему трех?
— Ну, вас же трое.
— У того, кого ты недавно запихнул в карцер, в гареме несколько сотен рабынь. Многих он даже и видел всего раз, когда выбирал. С некоторыми даже не спал. Со мной например — не спал. Пару раз я ловко увильнула, и все, а у него всегда есть из кого выбрать. Да и бывает он в нашем мире не так что бы и часто.
Да, в сдержанности шагающего упрекнуть было нельзя. Девушка решила добавить, пока мы подходили к оборудованию мастерской:
— Я специально напросилась в эту смену — эта смена ожидающих. Просто на случай, а вдруг хозяин вернется раньше, чтобы у него под рукой была прислуга. Раньше такого не случалось, поэтому отбор в нее проще простого. А для меня, для нас, это оказалось идеальное время, чтобы пойти на прорыв.
Обходя все находящееся здесь оборудование — по большей части рухлядь, которую нельзя было применить для того, что мне нужно, я все лучше понимал, что с призраками мне не справиться.
Мне будет достаточно одного призрака, который по каким-нибудь своим, сложным мотивам или алгоритмам решит заглянуть в цитадель, проведать, все ли здесь в порядке. И что он найдет? Чужака, запершего их хозяина в карцере. Итог подобной инспекции очевиден.
Тут нашлось колесо для заточки ножей, и несколько плохоньких, но заточенных клинков, лежащих рядом. Это я забрал. Зачем-то допотопный ткацкий станок. Ручное сверло — пик автоматизации по меркам этого мира. Я ходил от стола к столу, но не находил ничего нужного, ничего, что помогло бы мне хотя бы притормозить призраков, не говоря уж о том, чтобы их изгнать.