Тень Радуги
Шрифт:
Прошли дни.
Столица постепенно вернулась к прежней жизни, горожане поспешили забыть о случившемся, как о страшном кошмаре.
Гортензия отказалась от предложенных королем в награду титулов, от придворной должности. Но от денег отказываться не стала — на эти средства она собиралась заново отстроить сгоревший дом. Ну, и еще немножко должно было остаться на грядущую старость... Со смешанными чувствами она осознала, что считает домом не столицу, где провела большую
С таковыми намереньями она, в сопровождении одной только Эвигейт, прибыла на ставший почти родным постоялый дом.
Семья Лизы-Энн приняла ведьму с распростертыми объятьями.
Дорогую гостью засыпали расспросами о столичных новостях. Волна желающих переселиться схлынула, и теперь постояльцы стали опять редки. А без притока свежих слухов семейство вновь почувствовало себя отрезанным от прочего мира.
Гортензия охотно поведала о потрясшем столицу бедствии. Конечно, рассказала далеко не всё, что ей было известно. О многом она предпочла умолчать, многое описала в соответствии с принятым при дворе толкованием событий. Собственную роль в случившемся умалила до крайности — не из ложной скромности, а в целях безопасности. Слухи по окрестностям разлетаются ведь быстро...
Под конец рассказала о планах относительно постройки дома.
Услышав это, Лиза-Энн отчего-то покраснела в непонятном смущении, спрятала заблестевшие веселыми искорками глаза. Но хозяйка с улыбкой разрешила:
— Да чего уж тут! Говори уж, ладно. Подарок от того меньше не станет.
От подобных слов Гортензия волей-неволей забеспокоилась. Однако сюрприз оказался и впрямь неожиданным.
Появившись на следующее утро на месте пепелища, ведьма увидела заново отстроенный дом. Свеже оструганные бревна сруба золотились в ярких лучах солнца. Крылечко с чистыми, не истоптанными ступеньками украшали затейливо резные перильца. Это всё постарались жители окрестных деревень — в надежде на возвращение матушки-ведьмы.
Дом, правда, получился меньше размером, нежели прежний. Да и глупую башню восстанавливать не стали. Но был здесь и просторный зал, где могла бы поместиться даже Сильг. И верхний этаж, и чердак, где будет хорошо развешивать для просушки целебные травы. И кухня с печью, и подпол с ледником.
Обойдя комнаты, ведьма обнаружила еще подарок. Стены одной из больших комнат были сплошь заставлены полками с книгами.
— Библиотека астролога? — изумленно узнала многие из томов Гортензия.
— Она самая! — с гордостью кивнула ходившая за нею по пятам Лиза-Энн.
— Но ведь... Она же сгорела?
— А кто ее знает, может и так, — пожав плечами, согласилась девица. — Только вот когда крышу настилать кончили — вдруг ни с того ни с сего, среди стружек и щепок, из воздуха это всё добро и выпало, аки град небесный. Ладно никому по голове корешком не треснуло, а то б и зашибить могло.
Лиза-Энн ожидала радостных ахов. Но ведьма отчего-то вдруг загрустила. С печалью тихо положила к книгам еще один, привезенный с собою томик с обгорелым переплетом.
Гортензии понравилось в новом
Снова стали захаживать деревенские кумушки, снова заполнилась жизнь обычными делами и заботами.
Вот только по ночам Гортензия стала отчего-то плохо спать. Вскрикивала вдруг, просыпалась от шорохов. И спросонья мерещился ей в темноте насмешливый взгляд переливчато-радужных глаз...
От бессонницы и без того не сладкий характер ведьмы вконец испортился. Настроение сделалось неровным, как осенняя погода. Малейший пустяк мог из себя вывести — и срывалась ведьма на всё, что под руку попадется. То тарелки переколотит, то в сердцах из огородной репы чудовищные заросли вырастит. По одному мановению руки, по грозному вскрику вокруг ведьмы вдруг взвивались ввысь кусты и травы.
Деревенские жители приметили такую новую привычку ведьмы — и нарочно старались выманить ведьму к себе на делянку, на поля — да подначивали, раззадоривали на ругань. И гречиха с ячменем выше леса пускались! А ведьма ходила злая, рыча, что она не какая-нибудь полоумная лесная фея...
Промелькнули дни, за неделями месяцы.
Сквозь густую чащу вкруг дома две гостьи едва сумели пробраться. Хозяйку они нашли с трудом — на заднем дворе, под тенью развесистой капусты, вознесшейся к небесам выше иного дуба.
— Гортензия! — вскрикнула Эрика, подбегая к подруге, порывисто ее обнимая за плечи. — Как я рада тебя видеть!..
— А я — так вообще счастлива! — добавила Лаура. — Но ты что же это... плачешь?
Хозяйка невиданного сада повернула к ним зареванное лицо:
— Угу... — шмыгнула она покрасневшим носом.
— Что случилось? Ты заболела? — встревожились нездоровым видом подруги чародейки.
— Нет, — проговорила ведьма, сжимая в кулаке какую-то растрепанную черную веревочку. — Просто я тут... Я вот... Никак не могу справиться с этим чертовым заклятьем!!
И подруги шарахнулись в сторону от неожиданно вспоровшего землю гигантского редиса.
Кое-как им удалось успокоить расстроенную ведьму. Отвели в дом, напоили полезным отваром. Выяснили, что именно у той не получается.
Оказалось, у Гортензии никак не выходит совладать с заклятьем вызова духа. Проход в иной мир открывается, всё она делает правильно — но искомый дух на призывы отзываться не желает.
— Не отвечает, ну хоть ты тресни!! — воскликнула Гортензия. А над очагом треснул горшок с похлебкой. Огонь возмущенно зашипел.
— А имя верно указываешь? — спросила Эрика.
— И по имени зову... И вот, по оставленной вещи, — огорченно показала Гортензия черную косицу.
— А зачем тебе этот дух вообще понадобился? — спросила Лаура.
Гортензия покраснела, нахмурилась, чтобы скрыть вновь подступившие слезы, буркнула в ответ:
— Спросить кое-что надо... Так поможете или болтать будете?!
— Поможем, конечно, раз надо, — закивали подруги.
Но даже объединив усилия, трем ведьмам дозваться не удалось...