Тень Саганами
Шрифт:
— Судя по вашим словам, у монтанцев далеко не самый плохой кодекс чести, — произнёс Терехов. Похоже, он намеревался добавить что-то ещё, но вместо этого пожал плечами и обратился к майору Качмарчику.
— Тадислав, принимая во внимание только что сказанное мистером Ван Дортом, я считаю, что мы должны пересмотреть наши меры безопасности при любой встрече.
— Сэр, — начал морпех, — при всём подобающем уважении к мистеру Ван Дорту и признавая, что всё сказанное им о монтанцах верно, на мне всё равно лежит обязанность проследить, чтобы…
— Я знаю, что вы хотите сказать, майор, — голос Терехова стал чуть тверже. — Однако
Их взгляды на мгновение скрестились, а затем Качмарчик кивнул.
— Слушаюсь, сэр, — ровно произнёс он. — Для протокола. Мне совсем не нравится подвергать вас или мистера Ван Дорта какому-либо неизбежному риску. Но это ваше решение, а не моё. Однако я надеюсь, что вы не будете возражать против того, чтобы я обеспечил максимальную безопасность в рамках основополагающих принципов, которые вы пожелаете установить? Вы же знаете, что капитаны Флота и посланники Короны определённо не относятся к расходным материалам.
Хелен отметила, что он ничего не сказал насчёт расходуемости гардемарина, приставленного к упомянутому посланнику Короны в качестве помощника.
КЕВ "Гексапума" снова с равномерным ускорением удалялся от Флакса. Его погреба были загружены под завязку — фактически, их загрузка составляла 110 процентов номинала — а экипаж был совершенно уверен в способности корабля и его капитана справится с любой угрозой, какая только может им повстречаться.
Не все на борту были настроены столь же оптимистически. Капитан и старшие офицеры — и один из гардемаринов — слишком много знали о тикающих политических часах. Некоторые угрозы нельзя разнести вдребезги залпом ракет Марк-16. И нельзя разрешить короткой вылазкой роты морпехов. И почему-то надежда в решении такой проблемы на единственного обеспокоенного человека, как бы умён, решителен и политически смышлён он ни был, казалась хрупкой.
К сожалению, он, похоже, был единственным оружием, имевшимся в их распоряжении.
Адмиралы Системного Флота Моники Грегуар Бурмон и Исидор Хеджедусич стояли плечом к плечу в галерее космической станции и наблюдали, как около неё во вспышках ракетных двигателей грациозно останавливается первый из длинных, изящных кораблей. К нему потянулись тяговые лучи, втягивая носовую молотообразную оконечность в ожидавший корабль космический док станции, и Хеджедусич потрясённо покачал головой.
— Когда вы сказали мне об этом, я на самом деле вам не поверил. Это казалось попросту невозможным.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — согласился Бурмон. — Я и сам отреагировал почти так же, когда
Хеджедусич бросил косой взгляд на главнокомандующего флотом Моники. Подобные "оговорки" были для него характерны. Бурмон входил в прискорбно значительную долю офицерского корпуса СФМ, которая успешной карьерой была обязана более связям, чем способностям. И Хеджедусич всегда подозревал, что где-то внутри тот это тоже понимал. Несмотря на высокий ранг, эго Бурмона просто не позволяло ему дать кому-либо забыть, что он имеет право называть президента по имени. И главнокомандующий, похоже, не имел ни малейшего представления, насколько мелочным и неуверенным в себе это его выставляло.
"Разумеется, — подумал Хеджедусич снова поворачиваясь к армопласту, когда второй такой же силуэт приблизился к станции, — иногда даже самым мелочным людям выпадает чёртов джекпот".
— Пока все они доберутся сюда, пройдёт как минимум неделя или около того, — продолжил Бурмон. — Мы должны смочь передать первые из них верфи в течение следующих десяти-двенадцати дней. Впоследствии придётся ориентироваться на время, которое будет в реальности уходить на необходимые изменения. Между нами говоря, я думаю, что Леваконич чрезмерно оптимистичен, хоть он и шишка из "Технодайна". Это не верфь солли. Даже с помощью его "технических советников" нам потребуется больше времени, чем он продолжает всех уверять. Бардасано и Анисимова явно пришли к такому же выводу, поскольку мне сообщили, что вскоре на одном из предназначенных для "специальных операций" судов "Джессик Комбайн" прибудет дополнительная партия из ста двадцати их техников. По-видимому, судно проходило мимо по своим делам, так что Бардасано решила усилить людей Леваконича из "Технодайн" собственными. Это в основном гражданские техники, но они всё равно должны оказать значительную помощь.
— Уверен, что так и будет, сэр. И мы, разумеется, сделаем всё возможное, чтобы ускорить работу.
— Я знаю, Исидор. Это одна из причин, по которым я выбрал тебя для командования, — хлопнул младшего адмирала по плечу Бурмон. — Насколько я понимаю, мысль о том, что они на самом деле достанутся тебе и ты будешь командовать ими в бою, должна быть тем, что называют мотиватором эффективности, верно? Знаю, что так наверняка было бы для меня, если бы я был лет на двадцать помоложе!
— Да, сэр. Так оно, конечно, и есть, — согласился Хеджедусич, несмотря на то, что Бурмон никогда ничем в бою не командовал. Самым похожим на боевое командование в его жизни было эскортирование набитых мониканскими наёмниками транспортов из домашней системы туда, где они понадобились УПБ.
— Молодец! — ещё раз хлопнул его по плечу Бурмон. — Нам с вами надо ещё раз пройтись по списку требуемого персонала, — сказал он. — Как бы мы ни поступили, нам не будет хватать обученных людей, и я полагаю, что важно начать ротацию персонала, как только введём в строй первые два или три корабля. Используем их в качестве учебных и, будем надеяться, к моменту, когда каждый из последующих кораблей будет покидать верфь, у нас будет для него в основном компетентная команда.
— Да, сэр, — сказал Хеджедусич, словно и не направлял в офис Бурмона служебную записку именно с таким предложением. Он ещё мгновение следил за стыкующимся линейным крейсером, а затем повернул голову к начальнику.