Тень Саганами
Шрифт:
И имело ли на самом деле значение почему Ван Дорт делает то, что он делает?
— Полагаю, я всё-таки встречусь с ними ещё раз, Луи, — наконец произнёс он.
— Так я и думал, босс, — отозвался Паласиос так, словно между вопросом и ответом прошло пятнадцать секунд, а не пятнадцать минут, и сплюнул окрашенную бако слюну.
А потом они вдвоём продолжили сидеть в молчании и любоваться видом долины.
— Он сказал, что встретится с вами, — сказал Тревор Баннистер.
— На тех же условиях? — спросил
— Ну, похоже, прошлый раз всё сработало, — пожав плечами, ответил Баннистер. А потом выражение его лица неуловимо изменилось. — Хотя есть один момент. Он достаточно настоятельно высказал пожелание, чтобы ваш гардемарин — миз Зилвицкая, правильно? — снова была с вами.
— Миз Зилвицкая? — практически против воли Терехов оторвал взгляд от коммуникатора и посмотрел на Хелен, сидевшую бок о бок с Рагнхильд Павлетич и наблюдавшую, как Абигайль Хернс что-то демонстрирует им в тактической секции. Потом он снова вернулся к Баннистеру. — Он не сказал почему?
— Нет, не сказал. Возможно, у меня есть догадки, но вам лучше спросить Ван Дорта. — Баннистер помедлил и неохотно продолжил. — Однако я могу вам сказать одно. Если он просит взять с собой миз Зилвицкую, это чертовски точно означает, что он не планирует ничего… предосудительного.
Терехов хотел было переспросить, что тот имел в виду, но передумал, вспомнив о загадочных обмолвках Ван Дорта насчёт личных отношений с Баннистерами. Тут творилось что-то подспудное, и если это означало, что один из его офицеров — тем более один из его гардемаринов — может оказаться в опасности, его долгом было разобраться, что происходит. Но если бы Хелен что-то угрожало, Бернардус ему об этом сказал бы. Уж в этом-то Терехов был уверен.
— Передайте мистеру Вестману, что его слово для меня достаточная гарантия. Мы с мистером Ван Дортом встретимся с ним в любом месте и в любое время, которое он предпочтёт. И если он хочет, чтобы при разговоре присутствовала миз Зилвицкая, я уверен, что это также можно устроить.
Что-то мелькнуло во взгляде Баннистера. Удивление, подумал Терехов. Или, может быть, одобрение. Возможно даже сочетание того и другого.
— Я ему передам, — сказал главный маршал. — Полагаю, сообщение дойдёт до него где-то этим вечером. Завтра после полудня не будет для вас слишком рано?
— Чем раньше, тем лучше, главный маршал.
— Диспетчер, говорит Хок-Папа-Один. Прошу разрешения на отбытие в космопорт Брюстера.
— Хок-Папа-Один, говорит диспетчерская. Ожидайте.
Хелен сидела в удобном кресле бота и прислушивалась к доносившимся через открытый люк в пилотскую кабину переговорам Рагнхильд с диспетчерской. Она решила, что испытывать глубинную зависть к дополнительному времени, которое её подруга наматывала в пилотском кресле, было низко и недостойно её. По некоторым обмолвкам Рагнхильд и одному-двум замечаниям лейтенанта Хернс Хелен подозревала, что подруга всерьёз рассматривает перспективу пойти после салажьего рейса служить в эскадрилью ЛАКов. Это, разумеется, было подходящим выбором для человека с её тактической хваткой и многократно продемонстрированным талантом к полётам.
Переговоры Рагнхильд и диспетчера отрезало
Хелен не знала всего, что капитан и мистер Ван Дорт хотели сказать Вестману, но в отношении главного выпада у неё имелось более чем ясное представление.
Будет интересно посмотреть, как отреагирует Вестман.
Стивен Вестман смотрел, как аэрокар снова опускается возле палатки, которую он… позаимствовал у мантикорской топографической партии. Они определённо не были намерены мешкать. И, судя по тону сообщения Тревора, искренне верили, что у них есть какая-то новая информация для него. Хотя он не мог вообразить, что же такое они могли нарыть на Сплите, что бы имело хоть какое-то отношение к ситуации здесь, на Монтане.
"Признайся честно, парень, — подумал он. — Какая-то часть тебя чертовски надеется на то, что они что-то да нашли. Эта затея с движением сопротивления не для тех, у кого вопросов начинает появляться больше, чем ответов".
Стивен Вестман, на взгляд Хелен, был на самом деле весьма видным мужчиной. Во время первой встречи она была сосредоточена больше на том, что он говорил, чем на том, как он выглядел, но его харизма была очевидна даже тогда. Сегодня, надев по-видимому свой лучший стетсон и своеобразный аналог галстука, называемый монтанцами "боло", с поблёскивавшим в лучах солнца украшенным драгоценными камнями зажимом в форме вставшего на дыбы чёрного жеребца, высокий, широкоплечий мужчина представлял собой воистину импозантное зрелище.
Однако, даже признавая это, она чувствовала, что в этот раз он чем-то отличается. Не то, чтобы отсутствием уверенности, но… чем-то вроде этого.
"Нет, — медленно вползла в её сознание мысль. — Это не совсем так. Он выглядит как… как человек, у которого достаточно уверенности в себе, чтобы признавать, что он начал испытывать сомнения в отношении того, что сначала казалось ему вполне очевидным".
И в то же мгновение она отвесила себе мысленный подзатыльник. Попытки принимать желаемое за действительное никому сейчас не нужны, даже со стороны ничтожного гардемарина/"помошницы". Хелен надеялась, что капитан с мистером Ван Дортом окажутся более устойчивы к искушению прочитать в поведении основателя ДНМ то, что, как она знала, все они хотели видеть.
— Капитан Терехов, — произнёс монтанец, приветственно протягивая руку. — Мистер Ван Дорт.
А вот здесь действительно были отличия, отметила Хелен. Вестман не выглядел особо радующимся встрече с рембрандцем, и во взгляде у него по-прежнему была неприкрытая неприязнь, хотя он и умудрялся контролировать выражение лица. Но на этот раз проскакивающие в его голосе враждебные нотки, столь заметные в прошлый раз, были выражены гораздо слабее.
— Мистер Вестман, — ответил на приветствие капитан и шагнул в сторону, уступая место выбравшемуся из аэрокара и протягивающему руку Вестману Тревору Баннистеру.