Тень Саганами
Шрифт:
Каплан моргнула, сбитая с толку неожиданной сменой темы.. Затем её глаза прищурились.
— Вас интересует моё мнение о ней как о помощнике тактика, или как о наставнике кандидатов в офицеры на "Гексапуме"?
— И то и это, — просто ответил Фитцджеральд, откидываясь в кресле и наблюдая за лицом Каплан.
— Ну, — медленно протянула Каплан, — вы же понимаете, что я не имела реальной возможности видеть её в бою. — Фитцджеральд кивнул. Для человека, не испытывающего ни малейших колебаний, когда в бою дерьмо начинает лететь во все стороны, Каплан слишком откровенно стремилась подстраховаться в небоевых ситуациях.
— За исключением этого, — продолжила Каплан, — должна заявить, что она вполне
— На мой взгляд, некоторые люди умудряются оставаться блаженно некомпетентными независимо от того, кто был их учителем, — сухо заметил Фитцджеральд.
— Возможно кому-то это и удается, однако, уверяю вас, никто не сможет этого сделать, не получив нелестных оценок от Саламандры и Оверстейгена.
— Хм, — Фитцджеральд мгновение — не дольше — обдумывал услышанное, затем кивнул. — Согласен, — признал он.
— Как я уже сказала, — продолжила Каплан, — на тренажёре она показала себя очень хорошо. Учитывая степень самообладания, которую она продемонстрировала на поверхности планеты во время событий на Приюте, я также не волнуюсь насчет того, что она распсихуется или впадёт в панику, когда полетят боевые ракеты. Однако у меня не было возможности в таком же объёме оценить её способности администратора. Всё, что я видела, говорит за то, что она рассматривает должное ведение документации и поддержание своей информированности о делах отдела как дело почти столь же важное, как и решение тактических задач — что довольно редко встречается даже среди офицеров, вдвое превосходящих её по опыту. Однако мы работаем вместе всего чуть больше недели. В общем, — Каплан пожала плечами, — я полагаю, что при необходимости она может исполнять обязанности помощника тактика должным образом.
Это, подумал Фитцджеральд, вероятно было наиболее определённым заявлением, которого он только мог добиться от Каплан по данному вопросу. Не потому, что Каплан относилась к любителям прикрыть свою задницу. Она была совершенно готова открыто взять на себя ответственность за последствия своих решений или рекомендаций. Однако, если она совершенно не беспокоилось относительно последствий для себя самой, ею владело специфическое чувство моральной ответственности за возможные последствия этого для других. За то, что, приняв в спешке неправильное решение, она может подвести тех, кто имел право полагаться на её мнение. Фитцджеральд гадал, какое событие в прошлом Наоми вызвало к жизни эту наклонность, хотя и сомневался, что когда-либо это узнает.
— А как её работа в качестве наставника кандидатов в офицеры? — поинтересовался он.
— Пока что превосходна, — ответила Каплан с удивившей Фитцджеральда быстротой. — На самом деле, насчет этой части её обязанностей я сомневалась больше, чем насчёт её работы на мостике, — произнесла тактик. — По большей части меня беспокоило именно то, на что вы указали капитану: её молодость. Я боялась, что ей будет затруднительно поддерживать должную дистанцию с салагами почти её возраста. Однако этого не произошло. Я, к примеру, следила за её симуляциями с салагами, в том числе и за критическими разборами результатов тренировок. Она не только умеет поддержать свой авторитет, даже не используя давление, но и продемонстрировала удивительную для человека своего возраста внимательность к социальной динамике среди салаг.
— В самом деле? — Фитцджеральд надеялся, что в
— В самом деле, — подтвердила тактик. — По сути дела, она лучше ориентируется в социальных отношениях, чем когда-либо была способна я. Я могу видеть, когда человек в этом разбирается, однако это никогда не было моей сильной стороной. Я могу в этом разбираться; однако никогда не смогу делать это с непринуждённостью, которая, как мне кажется, совершенно естественна для Абигайль. Например, я знаю, что существует какой-то конфликт между Зилвицкой и д'Ареццо. Я не знаю, в чём он заключается, и не думаю, что это известно Абигайль, однако имеется некий источник напряженности, которая, кажется, проистекает от Зилвицкой.
— Есть что-то, во что я должен вмешаться в качестве старпома? — спросил Фитцджеральд, но Каплан быстро качнула головой.
— Нет, ничего такого. Она просто по каким-то причинам недолюбливает его. Скорее всего, это усугубляется тем, что д'Ареццо практически настоящий чужак для обитателей Салажьего Уголка. Все остальные на Острове занимались в одних и тех же группах, а он, похоже, ни разу с ними не пересёкся. Вдобавок к этому, у него явная наклонность к самоуединению. Из всех салаг, которых я видела за долгие годы, он ближе всех к образу подлинного отшельника. И, говоря по правде, то, что мы выделили его для работы с Гатри, не способствует улучшению положения. Это выделяет его среди салаг и лишь подчёркивает положение "чужака".
Каплан пожала плечами.
— Не то, чтобы Зилвицкая или кто-либо ещё активно травили его или лезли в его дела. Во-первых, все они хорошие молодые люди. Во-вторых, все они с ответственностью относятся к своим обязанностям младших офицеров. Они не собираются гадить друг другу из-за малейшей ерунды. Однако Зилвицкая является прирожденным лидером в той же степени, как он — отшельником, и её отношение влияет и на остальных салаг. Она не давит преднамеренно на д'Ареццо, однако то, что она его недолюбливает, способствует тому, чтобы он оставался "чужаком". И вот Абигайль специально назначает их двоих работать совместно в ситуациях, которые для своего разрешения требуют от них сотрудничества. Рано или поздно, это должно привести к тому, что Зилвицкая перестанет задирать свой несгибаемый нос горца. Или же приведет к открытому конфликту, который Абигайль сможет разрешить раз и навсегда.
Фитцджеральд несколько секунд ехидно улыбаясь глядел на Каплан, а затем покачал головой.
— Несгибаемый нос горца. — Он снова покачал головой. — Наоми, вы вообще представляет, насколько запутана эта метафора?
— Ну, подайте на меня в суд — Каплан скорчила рожу. — Однако это не делает её менее точной, верно?
— Нет, не думаю, что делает. — Фитцджеральд несколько секунд покачивался в кресле, задумчиво поджав губы. — Так что, судя по вашим словам, вы довольны её работой?
— Да, довольна, — ответила Каплан с необычной твердостью и внезапно улыбнулась. — Кстати, я вам говорила, как, по её словам, салаги окрестили корабль?
— Салаги? — Фитцджеральд приподнял бровь.
— Ага. Похоже, произошло присвоение почетного официального прозвища — "Бойкая Киска".
— "Бойкая Киска", — Фитцджеральд посмаковал имя и рассмеялся. — Ну, я слыхивал прозвища и похуже. Да что там, я служил на кораблях с прозвищами похуже. Есть подозрения, кто именно его придумал?
— Никаких. Абигайль утверждает, что первой его использовала Павлетич — и чуть сквозь палубу не провалилась, поняв, что позволила ему вырваться. И, разумеется, Абигайль не упустила эту возможность, чтобы чуточку накрутить салагам хвосты. Конечно же, в мягкой и доброжелательной манере.