Тень шпаги
Шрифт:
— Да — да, войдите! — бросил воин. — Кого это там несет? — пробормотал он затем. — С хозяином я вроде бы обо всем договорился…
— Приношу глубочайшие извинения за то, что мы посмели нарушить ваше скромное уединение, — промолвил голос человека, нимало не сожалеющего о своих поступках, — голос, совершенно не похожий на голос уважаемого Онкета. «Говорят, если про черта подумать, то он обязательно явится», — мелькнуло у Карвена. Что ж, быть можст, обладатель перстня с черным камнем, господин Лури, и не был чертом, но он явно имел сходные привычки.
Дверь
В открытую дверь прошествовали три женщины. Мерзавец с перстнем вошел следом. Дверь захлопнулась, словно капкан. Осталось понять, кто именно попался.
— Эти прекрасные дамы просто не смогли дождаться обеда в вашу честь, даваемого городской магистратурой, и умоляли меня немедля представить их новым героям города, — весело проговорил господин Лури.
— Речь шла об обеде у господина бургомистра, — напомнил воин.
— Верно, — кивнул господин Лури, — все так и было. Но когда господа члены магистрата узнали от меня, от какой беды был спасен наш славный город, и о том, что спасители ныне изволят пребывать в его стенах… они просто не могли поступить иначе. Все горят желанием высказать вам свое восхищение. Вас, господа, так просто не отпустят!
С этими словами он протянул им приглашения как на обед у бургомистра, так и на обед, даваемый городской магистратурой.
«Если нас вообще отпустят!» — мелькнуло у Карвена. Что ж, по крайней мере с тем, кто именно попался, все стало предельно ясно. Равно как и с тем, что никуда они немедленно не уедут. Пока у бургомистра не пообедают. И в магистрате. И еще где — нибудь. А может, и потом не уедут. Кто знает, какую ловушку приготовил им господин Лури?
«И все — таки он маг! — подумал Карвен. — А если не маг, так просто злодей и мерзавец! Это он сейчас хорошим притворяется, пока ему это зачем — то надо, а уж когда перестанет!..»
Меж тем прекрасные дамы изощрялись в красноречии, восхваляя подвиг, свершенный героями, и в красках описывая свои переживания по поводу оного. Их звонкая размеренная болтовня походила на птичье щебетанье в весеннем лесу, и смысла в ней было столько же. Впрочем, Карвен этого не замечал. Не мог заметить. Сын простого деревенского кузнеца, он впервые попал в подобное общество и был ошеломлен до крайности. Вряд ли он мог бы ответить, во что были одеты прекрасные дамы, были они молоды или стары… Он был ослеплен невероятным, как ему казалось, блеском, где уж тут кого — то рассматривать!..
— Да, госпожи, — отвечал он, смущенный пристальным вниманием к себе столь восхитительных
— Но вы героически преодолели в себе минутную слабость, как и положено подлинному герою, и храбро бросились в бой! — тотчас восклицала дама, патетически заламывая восхитительные руки.
— А что еще оставалось делать?.. — покорно отзывался Карвен. — Они бы нас всех иначе убили.
— О! Как это верно! Ваши слова продиктованы суровой прямотой, коей отличаются истинно мужественные сердца! — Дама прижимала к собственному сердцу веер и соблазнительно покачивала восхитительным бюстом.
Карвен бюстов не замечал. Его настолько ошарашило то, что столь важные госпожи снизошли до разговора с ним, что ему было не до тонкостей. Скажи ему кто, что госпожа такая же женщина, как и любая крестьянка, он бы, пожалуй, не поверил. Подобная крамольная мысль просто не могла прийти ему в голову. Поэтому все женские хитрости и уловки пропадали впустую.
— Ах, говорят, было столько крови! — снова восклицала прекрасная дама, и слово «кровь» звучало в ее устах, быть может, еще более страстно, чем если бы она попробовала произнести «люблю».
— Да, крови было порядком… — соглашался седьмой сын кузнеца, с ужасом припоминая все то, о чем он и слышать бы не хотел, да вот — вышло не только послушать, а и поучаствовать…
— Какой, должно быть, у — у–ужас! — с придыханием тянула дама, и ее глаза, устремленные на юного героя, вспыхивали жгучим восторгом.
— Ага, — покорно соглашался герой. — Ужас, госпожа…
И решительно не отвечал на ее призывные взгляды. Дама начинала закипать. Нет, что же это такое получается?! Она тут старается, а этот… она уже, можно сказать, готова упасть в его мужественные объятия, а он даже вида не подает, что готов ее подхватить!
Мало того, что дамы явились втроем и каждая желала заполучить хоть одного героя себе в кавалеры — а лучше обоих, прочим на зависть. Героев и без того на всех не хватало, а ведь никто оказаться лишней и выставить себя на посмешище, разумеется, не хотел. И будто этого мало, один из намеченных кавалеров ведет себя так, словно все их старания его совершенно не касаются!
В результате две дамы постарше и поопытнее, быстро смекнув, что с таким кавалером позору не оберешься, мигом переключились на воина, оставив третьей бесполезные, как они решили, попытки соблазнить Карвена.
Третья, самая молоденькая, уже жалела, что ввязалась в эту проклятую авантюру. Не надо было ей сюда ехать! Не надо! Мало ли, что господин Лури говорил! Лучше было дома остаться. Потому что, как бы там ни вышло, а над ней — то уж точно станут смеяться. Никто ведь не поверит, что она сама не захотела. А уж чего соперницы понарасскажут!..
Ей оставалось только продолжать свои бесполезные попытки соблазнить этого недотепу, потихоньку начиная ненавидеть все те глупости, которые она говорит и делает, и того, кто на них почему — то не ловится, хотя все уверяли, что мужчины от подобного просто без ума.