Тень Скорпиона
Шрифт:
С пугающим жужжанием камень упал в локте от ног брата Осифа, вспахав землю. Монах, лениво отмахнувшись от надоедливой мухи, пробормотал:
— Сосиска…
Плюнув в сердцах, Инвар развернулся, чтобы уйти в пещеру, как резкий голос учителя заставил обернуться.
— А урок?!
Камень, как ни в чем не бывало, стоял на том же месте.
— И даже не проси… — равнодушно сказал Скорпо в ответ на умоляющий взгляд ученика. — И, откинувшись обратно в траву,
— А чего вы, собственно говоря, от него добиваетесь? — зевнул Юкола. — Вроде малец вполне способен расколоть этот камень тем же способом, как и остановил его… В чем проблема?
— В способе… — огладил плоский животик чародей. — Сейчас он остановил его с помощью сознания…
— Телепатически, что ли?
— Вроде того… Парень умеет и знает все, что надо знать… В том смысле, что я передал ему свои знания…
— И в чем же «но»? — Брат Юкола, кряхтя, перевернулся на живот, одновременно подгребая под обросшую щеку побольше травы.
— Два «но»… — Чародей последовал примеру монаха. — Он не может управлять стихиями… Природными стихиями…
— Прискорбно… — Собеседник попытался убрать из-под пуза острый камешек. — А второе что за хрень? Вы говорили о двух «но». — И снова зевнул, еле справляясь с дремотой.
— Контроль… — Вывернул голову Каяс посмотреть, над чем сейчас усердствует его ученик. — Повелевать стихиями он рано или поздно научится, а вот контроль… Боюсь, это будет бичом всей его жизни.
— На все воля Небес… — пробормотал монах, засыпая.
— Ет точно… — покорно согласился волшебник, тоже перестав сопротивляться послеобеденной дремоте.
Тем временем Инвар, обливаясь потом, пытался вызвать огонь внутри валуна. Вроде все просто — войти в камень, это он сделал; далее, сросшись с каменной средой, нагреть ее до кипения… Вот здесь и начинались проблемы. Как ни старался ученик, ему хотелось перетечь в эйфорию подсознания и сотворить требуемое по-привычному, легко… Но нет, надо было, соединив силу воздуха и огня, родить пожар.
Стань воздухом… Растворись в нем… Стань одной из его бесчисленных частиц… а затем проникни сквозь поры камня… войди в него и достигни самого сердца… Теперь не спеши… Зачем? Ведь у тебя впереди вечность… Ты сам — вечность… время… Найди малую толику ничего и заставь его двигаться… Сначала медленно… затем быстрее и быстрее… Пока оно разом не вспыхнет жаром пламени… А теперь беги! Покинь его…
— ДА БЕГИ ЖЕ ТЫ, ОТЦА ТВОЕГО В…! — Инвар насилу вышел из прострации, не понимая, что происходит.
Мелькнула тень, и его снесло в сторону. Тут же раздался оглушительный грохот, и на подмастерье посыпался щебень.
— Инвар, мой дорогой, — Скорпо сел рядом, отряхивая пыль с одежды, — тебе еще Айдо говорил: контроль,
— Не поминай нечистого всуе! — Брат Юкола привстал на локтях. — Мг-м… а ведь неплохо сказал!
— Запиши… а то забудешь, — перевернулся на бок брат Осиф.
Заключенного, неряшливо одетого плотного бородатого мужичка, остановили у толстой, крепко сбитой дощатой двери.
— Даю совет, паря, — взялся за ручку конвоир, — не зли этого мужика. Целей будешь.
— Ой! Да неужто сам Ведьмачий меня гостевать буде? — И хоть сказано это было с нескрываемой насмешкой, в глазах вора мелькнула тень страха.
Вместо ответа страж открыл дверь и чуть подтолкнул пленника вперед.
— Господин Мийяра, привели, вот… — Солдат поставил ремесленника посреди комнаты, а сам, стараясь не делать лишнего шума, попятился прочь.
За столом, неторопливо просматривая многочисленные бумаги, сидел невероятно худой человек с наброшенным на голову капюшоном плаща.
«Урод, что ли? Или боится, что опосля на улице кто узнает». — Вор недобро прищурился, поглядывая на двух абсолютно лысых плечистых парней. Эти лиц своих не скрывали, о чем-то перешептывались, протянув руки к жарко пылающей жаровне. Несмотря на то, что наверху, на улице, царило лето, в камерах подвала канцелярии тайных дел было ощутимо холодно.
— Имя? — Прозвучавший из-под капюшона низкий голос был слегка раздражен.
— Мое, что ль? — Вор решил поиграть под дурачка. — «Авось пронесет… вроде нет у них ничего на меня».
Капюшон чуть взметнулся вверх и сразу же опустился, но пленник успел рассмотреть острый, с ямочкой подбородок да пару злых, глубоко посаженных глаз.
Длинные пальцы пробарабанили по столу, и в следующий миг на плечи пленника с легким свистом опустился хвост бича.
— Ах-ххх… ты-ы-ы!.. — Мужик, не последний человек среди братства ночных ремесленников, изогнулся от невыносимой боли, вспыхнувшей поперек спины.
Со вторым свистом его кинуло на пол.
Невозмутимо свернув тяжелые извозчицкие бичи с медными бляшками на концах, молодцы сели и вернулись к прерванной беседе.
Тяжело дыша, вор кое-как встал на ноги и, набычившись, посмотрел на своего палача.
— Имя? — Голос был совершенно таким же, как прежде. Те же интонации, та же раздражительность. Только в этот раз от него веяло холодом… Могильным холодом.
Ремесленник хотел было высказать все, что теснилось у него в груди, но вознесенные над столом пальцы Ведьмачего, готовые дать новый сигнал к побоям, заставили засунуть гордость и гнев куда подальше.