Тень Сталина

Найтов Комбат

– Потеряв популярность, политик стал мафиози? Довольно закономерный путь падения. Поговорите в редакциях и подготовьте серию репортажей в прессе по последним годам жизни Литвинова. Этот вопрос можно и нужно подать именно с этой позиции: крайности всегда сходятся.

С тех пор, как я занимаю должность министра культуры, работы у меня прибавилось. Очень жаль, что теперь меньше времени могу уделять Мите и Оленьке, им всё-таки нужна мама… Андрей тоже редко бывает с детьми… И это меня очень беспокоит… Мите уже пятнадцать. Начался самый непростой возраст… Но он пока управляем. К счастью, он учится в физико-математической школе, но о языках мы не забываем, и он свободно болтает и по-английски, и по-немецки, и по-испански. Папа обращает его внимание на историю и физику, а я – больше на литературу и языки. Хотя заметно, что Митя интересуется химией и биологией. Из-за нашей работы пришлось ограничить Митю в плавании… Теперь он тренируется под наблюдением опытного тренера Юрия Александровича. В Мите хорошо виден папа – такой же упёртый: тренер сказал бегать, отжиматься и плавать не менее трёх километров – и ведь пока

три километра не проплывёт, из бассейна не выходит! Меня очень настораживает, что он увлекся прыжками в воду, а это небезопасно… Поговорив с Андреем, я немного успокоилась. Андрей вызвал Митю на разговор. О чём они говорили, не знаю, но Андрей сказал, что рекомендовал не разбрасываться на всё сразу, а обратить внимание на те виды спорта, которыми Митя уже занимался – стрельба и биатлон. При наличии тира в доме тренироваться проще… Виктор Александрович, тренер по биатлону, постоянно упирает не только на спортивную составляющую, но и на тактику, и на успехи в школе, за что ему большое спасибо. Митя не любит говорить о семье, кем работают родители. Чтобы не было затруднений в школе, мы и Мите, и Оле сказали, что официальные данные: папа – лётчик-истребитель, а мама – филолог – преподаватель истории германских языков. Так как говорить на людях о семье не принято и приводить друзей домой невозможно, то Митя стал застенчивым и довольно замкнутым… Конечно, хотелось бы отправить его учиться куда-нибудь за границу, но проблема с безопасностью сына беспокоит больше всего. А вот у Оли одна большая проблема – она перфекционистка! Участвует во всех физико-математических олимпиадах и в свои четырнадцать лет побеждает даже студентов. Два раза она заняла второе место, и это была трагедия! Как мы ни пытались ее успокоить, она восприняла вторые места как поражение и доказательство ее глупости! Что делать? Кроме того, она всерьёз занимается шахматами. В свои четырнадцать лет она стала чемпионкой мира по шахматам среди юниоров! Память просто феноменальная, литературу может цитировать вплоть до запятой! Тут она заявила нам, что три языка – это ничто и хочет начать изучение японского…

Вот уж правду гласит пословица: «Маленькие детки – маленькие бедки»…

Европейцы практически и не прореагировали на это преступление: подумаешь, какой-то бывший министр и эмигрант-нелегал! А вот американские газеты просто взвыли от удовольствия и начались «частные расследования», находки корреспондентов и прочая, пусть примитивная, но весьма популярная игра в «свободную прессу». В ответ Судоплатов ввёл в бой свои резервы на территории США. Началась битва компроматов. Всплыли весьма сомнительные, с точки зрения американских законов, фонды, которыми свободно распоряжалось ЦРУ. Одним из таких фондов и финансировался IV Интернационал. Второй фонд нелегально поставлял алмазы в США в обход двух эмбарго, объявленных Соединенным Штатам. ЦРУ и люди Литвинова оказались причастными к торговле наркотиками на территории США, а самолёты, приписанные к ЦРУ, доставляли из Колумбии наркотики, а обратно везли оружие для повстанцев. И это в условиях, когда официальный Вашингтон поддерживал правящую хунту в Колумбии. Причём эти «открытия» делали местные корреспонденты. Им просто немного помогали. В том числе материально. Истерия американских СМИ быстро сошла на нет после отставки бессменного шефа ЦРУ, её создателя, Аллена Даллеса. Тем более что итальянская полиция раскрыла преступление и нашла непосредственных исполнителей. А эсминец «Огненный» перехватил яхту, на которой пришёл в Италию Литвинов. Яхта была с «начинкой»: довольно большая партия кокаина. Убийство Литвинова имело далеко идущие последствия: левацкие партии в Латинской Америке ослабели, и там начался постепенный дрейф на сближение с Советским Союзом. Первой ласточкой стал визит Фиделя Кастро в Москву. Он прилетел с большой делегацией, решил познакомиться со всеми вопросами сразу. Его интересовало всё: и образование, и здравоохранение, и вооружение, и тактика, и различия в идеологии, даже мода и «малый бизнес», как он выразился. Кроме того, он хотел прорвать экономическую блокаду Острова Свободы, как они пышно называют свою родину. Денег у него нет, но есть сахар, ром, фрукты и полиметаллы. После первой встречи я его послал в Баку, где мы успешно осваивали морское месторождение нефти «Нефтяные камни». По возвращении он спросил у меня:

– Товарищ Андреев, вы же не случайно отправили меня в Баку? Вы считаете, что на Кубе есть нефть?

– На самой Кубе нефти нет. Но в море рядом с Кубой… Специалистов по разведке мы вам дадим. Не бесплатно, конечно, но на приемлемых условиях. И новую технику на ваши месторождения. Заодно можете заказать и комбайны для сбора тростника.

– Меня беспокоят низкие цены на сахар на Нью-Йоркской бирже. Это делается специально, для того чтобы экономически задушить нашу революцию!

– Нет, товарищ Кастро, вы производите не так много сахара, чтобы влиять на его цены. Мы вообще обходимся выращиваемой сахарной свеклой, и нам её вполне хватает. Даже продаём излишки в страны Юго-Восточной Азии и в Китай.

– Нас не пускают в Панамский канал, поэтому этот рынок для нас закрыт.

– Мы постараемся решить эту проблему за счёт нашего тоннажа. Хотя здесь реально могут возникнуть сложности с США. Канал ведь в аренде у них ещё много лет.

Тем не менее мы договорились с Кубой о строительстве на острове нескольких санаториев и курортов и большого пионерского лагеря для наших детей из северных районов СССР. В целом Кастро мне понравился: молодой, энергичный, живо интересующийся всем. Достаточно хорошо разбирается в экономике, но подвержен «детской болезни левизны в коммунизме»: хочет скачком перескочить от товарного производства к коммунистическому распределению. Поспорили с ним на эту тему. Увидев, что у нас вовсе не зажимают кооперацию,

а наоборот, создают условия для успешного старта инициативных людей, он попытался вначале выдать цитату Троцкого по этому поводу, но быстро стушевался, потому что не читал статью Ленина «О кооперации». Перед отъездом он сказал, что прочёл статью и будет делать соответствующие изменения во внутренней политике. Посмотрим!

После отъезда Кастро выдалось свободное время, и мы вылетели в Крым, на отдых. Новая правительственная дача, недалеко от Севастополя, в прошлом году сдана в эксплуатацию. Ещё немного пахнет свежей краской. Зачем-то насыпан песчаный пляж. Снесёт его в море. Зимой здесь приличные шторма гуляют. Рядом все пляжи галечные, а на большой глубине виден серый песок. Невдалеке 35-я батарея БРАВ. Вид с пляжа чуть-чуть уродует непременный пограничный катер, стоящий на рейде. Место выбрано не очень удачно: сразу после четырех часов бухта закрывается тенью от скал. Впрочем, когда жарко, тень даже приятна. И отсветов в воде меньше. Я последнее время увлёкся подводными съёмками. Иногда не хватает освещения.

На второй день сидел утром на берегу, вид лазурного моря настраивал на лирический лад, но в голове постоянно возникал какой-то диссонанс. Что-то тревожное билось в мыслях. Ведь вроде всё хорошо: статистика в полном порядке, я в отпуске, но что-то не так! Чёрт возьми! Да это же мне проводы в отпуск устроили! Ведь в аэропорт приехала половина Политбюро. На фига? Все якобы по делам: у одного одно, у второго другое. И ещё кого-то я там видел постороннего. Точно, Пономарёв повернулся, подошёл к молодому человеку, приобнял его и повёл к машине. Где-то я этого молодого человека уже видел! Господи! Да это же его сын! Точно! Какого хрена он делает на аэродроме? Меня как током пробило! Встал и пошёл к лифту, ведущему на пляж и к даче, которая находится посередине скалы. Вошёл в кабинет и вызвал секретаря. Светлана Аркадьевна где-то отсутствовала, но появилась минут через пять-семь. Заглянула через дверь, но не вошла:

– Андрей Дмитриевич! Мне охрана передала, что вы вызывали, а мы с вашей женой пересаживаем цветы, и я в халате. Я сейчас переоденусь.

– Светлана Аркадьевна, потом! Есть срочное дело.

– Слушаю!

– Мне требуется всё о Пономарёве и о его сыне. Особенно о втором. Второй вопрос: кто, кроме Берии, знал, что я уезжаю в Крым?

– Справку о Пономарёве смогу дать после обеда, он от Академии наук, кандидат в члены Политбюро, а по Ваньке его – пристроил он его к Дементьеву. По дружбе. Кем – не помню.

– Где Дементьев?

– На второй даче.

– Вызывайте! Что по второму вопросу?

– Точно сказать не могу, надо посмотреть записи. Но три или четыре человека спрашивали и просили принять. Ваших указаний не было, чтобы не упоминать об отъезде.

– Список, пожалуйста, предоставьте, Светлана Аркадьевна.

Она выписала фамилии из блокнота, оторвала лист и передала его мне.

– Что-нибудь случилось, Андрей Дмитриевич?

– Да так, будем считать, случилось. Позвоните Лаврентию, пусть приедет.

Немного успокоившись, потому как сегодня ничего не решить, пошёл помочь Рите в том, чем она занимается. Но там и без меня такая куча помощничков образовалась, что мама-не горюй! Откуда у Риты эта страсть к уходу за цветами – непонятно, но и Ольгу она к этому делу приспособила. На дальней даче места много, там ландшафтным дизайном занимается. А после того как побывали в Японии и посмотрели на императорские сады, они с Ольгой просто с ума сошли по этому поводу. В Подмосковье решили создать нечто подобное! И главное, у них это получилось! А тяжести, вроде камней, им Дмитрий таскать помогает. А вечерами мы с ним в Бель-Беке летаем. На Як-18а. Начали ещё в Москве. Он уже самостоятельно пару раз сел, скоро можно выпускать самостоятельно. Летать ему нравится. Скорость реакции у него хорошая, вестибуляр хорошо натренирован. Будет летать. Хотя не известно, что сам выберет. Я стараюсь своим авторитетом не давить и не строить за него его будущее. Собственно, из-за этого я и собираю завтра «народ», потому что стало заметно, что «сделавшие карьеру» товарищи начинают пытаться распространить её на своих родственников и детей. Создать «золотую молодёжь». Мальчик Пономарёва живёт в Москве и работает в Министерстве оборонной промышленности, просто занимая место, где мог бы работать специалист с опытом работы. Это надо пресекать, и пресекать жёстко. В пятьдесят третьем я разогнал так называемую Академию общественных наук, когда выяснилось, что через неё и её аспирантуру прошли «детки» всей партийной верхушки. В результате все дипломы были аннулированы, а диссертации пришлось защищать снова, и, что не удивительно, у большинства молодых «учёных» не получилось их защитить в независимых диссертационных советах. Сейчас у меня на очереди МИМО. По имеющимся у меня сведениям, поступить туда без «лапы» стало практически невозможно. И опять, куда ни посмотри, сынки и дочки. Налицо попытка верхушки закрепить за собой преимущества элиты по наследству. Что сделаешь, если на протяжении всей истории человечества делалось именно так, и только наша революция смогла сломать эти устои. Но они живучи! Вслед за этим обязательно вылезет кто-то умный и скажет: «Я – император!». Или «Жена Цезаря – вне подозрений». Приходилось уже отбивать попытку на съезде партии ввести неприкосновенность для членов ЦК и Правительства. Нет, солнышки мои! Будете отвечать по закону.

Сведения, принесённые Светланой Аркадьевной, оказались весьма интересными! Я прочёл несколько «работ» Пономарёва и понял, что далеко не случайно он занялся новейшей историей. Большинство его работ были посвящены двадцатым – тридцатым годам, и лейтмотивом шла излишняя жесткость по отношению ко многим представителям тогдашнего правящего класса. Дескать, вина некоторых осталась недоказанной, а архивы скрыты за государственной тайной.

«А что это ты за либерастические произведения взялся?» – услышал я Сергея.