Тень Стигии
Шрифт:
— О, Гиперборея — это лишь самый краешек большого мира,— улыбнулась Соня,— но я готова с тобой согласиться: браки между родными братьями и сестрами действительно не в ходу.
— Я рад, что ты не стала противоречить очевидному,— удовлетворенно кивнул Ваату.— У нас же юноши и девушки из одного селения тоже считаются родными братьями и сестрами. Поверь, им просто в голову не может прийти такая дикая мысль, как супружеский союз со столь близкой родней.
— Удивительные обычаи можно встретить у других народов,— заметила Соня.
— В этом обычае гораздо больше смысла, чем во многих ваших,— возразил Ваату.— Понимаешь, в небольших селениях почти все жители — родня между
— Кажется, понимаю,— ответила Соня, снова вспомнив тупых рыбаков с обезьяньими лицами и обычаями шакальей стаи, от которых ей пришлось отбиваться всего лишь несколько дней назад.— Ну а все-таки предположим, что невозможное случилось: парень и девушка из одного селения влюбились-таки друг в друга,— снова заговорила она.— Ты же знаешь, что сильная любовь может заглушить доводы рассудка. Что будет, если такое все-таки произойдет? Этот брак будет запрещен? Молодых людей разлучат насильно? Как вы поступите?
— Боюсь, что этим неразумным молодым людям придется покинуть долину,— ответил Ваату.
— Ага, значит, вам все-таки знакомо принуждение?
— Получается, что да,— растерянно ответил Ваату.— Но поверь, это совсем не то, о чем ты подумала. У нас нет ни стражников, ни судей, ни тюрем, вообще ничего подобного тому, что вы напридумывали у себя, в большом мире. Просто им, этой паре, о которой ты говорила, будет не ужиться с соседями. Люди не поймут и отвергнут их, и одиночество их станет беспредельным. Кроме того, старейшины не выделят им участка земли и не дадут дома, которые полагаются каждой молодой семье. Понимаешь, в долине есть определенное число участков возделанной земли и столько же домов. Новый дом можно строить, лишь разрушив старый, если он пришел в негодность. Каждой семье полагается по одному дому. Это тоже обычай. Смысл его состоит в том, чтобы число жителей оставалось постоянным, иначе долина просто не сможет прокормить их. Поэтому в наших семьях обычно не больше двух детей.
— А если невзначай появится третий ребенок? — поинтересовалась Соня.— Что вы делаете в таком случае? Не убиваете же его?
— Конечно, нет! — возмутился Ваату.— Просто, когда этот ребенок достигнет возраста самостоятельности, ему придется покинуть долину. Разумеется, родители вовсе не желают детям такой судьбы. Иногда даже случается, что во внешний мир уходит отец, реже — мать. Сама понимаешь, что при таких условиях третий ребенок в семье — большая редкость.
— Вы только считаете себя свободными,— подытожила Соня.— А на деле вся ваша жизнь заранее расписана до мелочей. Обычаи указывают вам, где жить, что делать, на ком жениться или за кого выходить замуж, диктуют, сколько детей можно иметь, что употреблять в пищу, как работать и как развлекаться…
— Разумеется,— ответил Ваату.— Но не забывай, что эти обычаи мудры и направлены на наше благо.
— Как же это скучно, всегда думать лишь о благе! — воскликнула Соня.— Вам тут действительно не нужны ни тюрьмы, ни стражники. Ведь вы сами себя сторожите. Не завидую я вам. Стражника хоть обмануть можно, а себя самого не обманешь. И убежать от себя тоже не удастся.
— Со своей точки зрения ты, может быть, и права,— немного поразмыслив, ответил Ваату.— Но нам такая жизнь по душе. Конечно, ради того
И наконец, последнее, то, о чем ты пока не знаешь. Так слушай же внимательно.
Наша долина — своего рода крепость, которая должна противостоять Тьме. Здесь есть Источник Силы Света, ради которого мы и живем. На нас возложена огромная ответственность, ведь погибни этот источник, и Тьма захлестнет весь мир. Сердца людей наполнятся черной злобой, а доброта покинет их души, человек уподобится животному…
— Что это за источник? — поинтересовалась Соня.
— Завтра я отведу тебя к его хранительнице,— пообещал Ваату.
«Ну вот, кажется, наконец обнаружился след той силы, которая ответственна за все, что происходит в этой удивительной и странной долине»,— подумала Соня.
— Сегодня ляг спать пораньше и постарайся хорошенько выспаться,— посоветовал Ваату.— Посещение Источника — нелегкое испытание для человека. Особенно, если это происходит впервые.
Они поднимались по тропе: Ваату впереди, а Соня за ним. Выйдя в путь сразу после завтрака, во время которого Наиру была очень предупредительна с Соней и, казалось, сочувствовала ей, они направились по едва заметной тропинке на север и ближе к полудню достигли предгорий, ограничивающих долину. Вскоре хвойный лес остался позади и начались просторные луга. Впереди виднелись высокие, островерхие, покрытые голубоватыми снегами горные вершины, в траве по обеим сторонам тропинки белели небольшие цветы с хрупкими венчиками из пяти лепестков. Как называются эти цветы, Соня не знала, она никогда таких прежде не видела. Нагнувшись на ходу, она сорвала один, понюхала — запах оказался горьковатым и терпким.
Время от времени Соня оглядывалась назад. Теперь, когда они поднялись выше уровня лесов, можно было окинуть взглядом всю долину сразу. Она представляла собой неглубокую котловину, окруженную зубчатым кольцом высоких и крутых гор, которое разрывалось лишь на юге, и только там солнечные лучи могли беспрепятственно проникать сюда и согревать почву. Да, это было поистине благодатное место! Чистейший горный воздух позволял разглядеть все до мелочей: синевато-зеленый лес в нижней части долины, рассекающую его реку — весело бурлящую и скачущую по камням, которые усеяли ее ложе. А живописные домики местных жителей казались такими же естественными, как трава и цветы. Маленькие на таком расстоянии, они выглядели совсем как игрушечные: белые стены, островерхие крыши из красновато-коричневой черепицы, узкие окна и трубы, из которых подымался легкий дымок. За домами виднелись возделанные поля, копны сена, стада овец, щиплющих молодую траву… Сказочный уголок, да и только!
Однако, хорошо зная свой характер, Соня понимала, что спокойная и размеренная жизнь, которую ведут обитатели долины, наскучит ей уже через пару лун. Конечно, имей она менее беспокойный нрав, она, может, и не устояла бы перед искушением остаться здесь навсегда. Но в ее душе слишком сильна была тяга к приключениям и опасностям. Отказаться от бешеной скачки на степном коне, от свиста стрелы, бьющей точно в цель, променять все это на домашнее хозяйство и уход за козами? Ну уж нет! Впрочем, возле этого Источника — как там называл его Ваату, Источник Силы Света, кажется? — она, может, и пере-' думает. Кто знает, какие удивительные зрелища, обряды и тайны ожидают ее в конце пути?