Тень темной королевы
Шрифт:
Рядом застонал Ру, и Эрик помог ему сесть.
— Похоже, у вас неважный денек, а? — сказал кто-то сзади.
Эрик повернулся. Возле окошка, забранного решеткой, стоял человек; его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне этого единственного здесь источника света. Человек отошел от окна и присел на корточки рядом с Эриком. Это был широкоплечий мужчина средних лет, с бычьей шеей, коротко остриженными редеющими волосами и темно-синими глазами. В его повадках и выражении лица чувствовалось что-то странное, но что именно, Эрик не смог бы сказать. Мужчина был небрит, одет в куртку
— Где мы? Я… — Голова у Эрика вновь закружилась, и он на мгновение прикрыл глаза. — На нас напали сзади.
— Кое-кто из местных хотел продать вас квегийским работорговцам, — сказал мужчина. У него был слегка скрипучий голос с едва заметным акцентом, напомнившим Эрику речь Натана. Он предположил, что этот человек тоже родом с Дальнего Берега.
Мужчина улыбнулся, но в его улыбке было что-то зловещее.
— Вы чуть было не отправились в весьма неприятное путешествие через океан. Но, поскольку в городе был квегийский посол, а в порту стояли их галеры, герцог Крондорский ожидал чего-нибудь в этом роде.
— Так вы не из них?
— Ха! Я скорее поцелую гоблина, чем оставлю в живых квегийского работорговца! — Мужчина бросил взгляд на Ру, который тряс головой, пытаясь прийти в себя. — Люди герцога перехватили работорговцев по пути к гавани. Узнав, что среди прочих обнаружены вы, герцог был и удивлен, и обрадован. Вас, друзья мои, усиленно искали.
— Значит, вы знаете, кто мы? — с безнадежностью в голосе сказал Эрик. — А кто же вы?
— Вы слыхали о человеке, которого называют Крондорским Орлом?
Эрик кивнул. Немногим было известно, кто именно этот человек и почему его так называют, но о его существовании знали почти все.
— Так это вы?
— Ха! — Мужчина издал короткий лающий смешок. — Куда уж мне. Но я у него на службе. Меня, скорее, можно назвать Крондорским Бульдогом. Я кусаюсь, так что постарайтесь меня не сердить. — Он зарычал и завыл, умело имитируя собаку. — Мое имя — Робер де Лонгвиль. Друзья называют меня Бобби. Вы должны называть меня «сэр».
— Что вы собираетесь с нами делать? — спросил Ру.
— Я просто хотел узнать, нет ли у вас опасных ран.
— Зачем? — спросил Ру. — Не можете вздернуть раненого человека?
Робер рассмеялся.
— Это не мое дело. Принцу нужны отчаянные парни, а по всем рассказам вы отчаянны почти настолько, как требуется. Впрочем, теперь я вижу, что больше вам похвастаться нечем. Жаль, но принцу придется поискать отчаянных парней в другом месте.
— Нас просто повесят? — спросил Эрик.
— Ну нет, — ответил де Лонгвиль, с театральным стоном поднимаясь с корточек. — Колени уже не те, что раньше, — пояснил он и, подойдя к двери, жестом приказал тюремщику открыть камеру. — Новый принц Крондорский, как и его отец, весьма щепетилен во всем, что касается закона. Сначала будет суд; только потом вас повесят. — Он вышел, и тюремщик запер за ним дверь.
Спустя некоторое время камера вновь открылась, и вошел пожилой мужчина. Он был одет в дорогую, но простого покроя одежду, как человек, ведущий,
— Назови свое имя.
— Эрик фон Даркмур.., сэр.
Мужчина повернулся к Ру:
— Значит, ты — Руперт Эйвери?
— Да. А ты кто такой? — грубо сказал Ру, рассудив, что уж если его все равно повесят, то можно сорвать злость на человеке любого положения.
Мужчина улыбнулся. Резкость Ру его явно позабавила.
— Вы можете называть меня лорд Джеймс. Ру приподнялся, насколько позволяла цепь, идущая от кандалов к стене, и выглянул через маленькое окошко.
— Отлично, лорд Джеймс! И сколько же мы будем гнить в этой крондорской тюрьме, прежде чем нас осудят и повесят?
— Ты не в крондорской тюрьме, мой юный наглец, — отвечал лорд Джеймс. — Ты во дворце принца, а суд состоится послезавтра, как только Никлас займет свой пост. Конечно, если ты очень торопишься, я могу попросить короля председательствовать в суде и сегодня.
— Вот как! — огрызнулся Ру. — Разумеется, мы все хотим побыстрее покончить с этим делом, и его величество бросит все только потому, что вы его попросите.
Джеймс опять улыбнулся, но на сей раз в его улыбке таилась угроза.
— Ну, мне-то он не откажет; я, собственно, прихожусь королю дядей, — сказал он и добавил:
— Кроме того, я — новый герцог Крондорский. — Он поднялся на ноги и спросил:
— Есть кто-нибудь, кто может выступить в вашу защиту?
— В кофейне Баррета есть человек, которого зовут Себастьян Лендер. Он мог бы выступить от моего имени, — сказал Эрик.
Герцог кивнул.
— Наслышан о нем. Ловкий мерзавец. Он может вытащить вас из петли. Я пошлю за ним и разрешу ему увидеться с вами. — Уже на пути к двери он добавил специально для Ру:
— Я выясню, свободен ли король завтра; будь я на вашем месте, я бы подождал, пока Никлас не сядет на западный трон. Характер у него более ровный, чем у брата, а его величество беспощаден к тем, кто убивает нобилей.
— Нобилей? — переспросил Ру. — Может, у Стефана благородный отец, но сам он был свинья свиньей.
Улыбка лорда Джеймса была невеселой.
— Возможно, но поскольку его отец умер меньше чем за час до него, он, пусть и очень недолго, был бароном Даркмурским.
Лязгнули засовы, и герцог ушел. Эрик поглядел на Ру:
— Прощай Закатные острова.
Ру отвернулся от окошка и уселся обратно.
— Да, прощай Закатные острова.
На следующее утро солдаты в мундирах лейб-гвардии принца Крондорского сняли цепи, приковывавшие Эрика и Ру к стене, оставив при этом им наручники и колодки, а потом отвели их в большую камеру с длинной решеткой вместо одной стены. Сквозь решетку были видны другие камеры с тяжелыми дубовыми дверями. Вдоль всей камеры на уровне головы тянулось длинное окно высотой около фута, и в это окно отлично просматривалась длинная — на полдюжины петель — виселица в глубине большого двора.