Тень Уробороса. Эпоха лицедеев
Шрифт:
Чейфер встряхнул головой:
— Сербский?
— Это было любимое стихотворение Андрея, — пояснил Кристиан, не сводя с меня глаз. — Моего приемного отца. Написано оно почти полтораста лет назад одним очень хорошим русским поэтом, Валерием Брюсовым.
Я, как могла, перевела для Луиса примерный смысл стиха. На французском. Надо сказать, родной язык моего папы я основательно подзабыла, хотя понимать — еще понимала. А по-английски говорила, но неважно.
— Упс! — Чейфер подставил чашку, и я налила ему кофе. — Так ты, считай, все и сказал уже. К этому я могу только добавить,
— Полковник, сэр! — (Луис, по-моему, издевался, и я дала ему это понять, вложив в свой тон как можно больше иронии.) — Отставить казарменную лексику. «Дислокация»!..
Но вмешался Кристиан:
— Кейт, просто это действительно нелегко объяснить вот так, сразу. Видите ли, есть такое древневосточное учение об акупунктуре. Вы, как врач, должны прекрасно о нем знать, хотя оно нетрадиционно…
Я кивнула. Он продолжал, а Луис с облегчением откинулся на спинку дивана и принялся за свой кофе:
— Корейский либо китайский доктор, мастер акупунктуры, скажет вам так: чтобы привести в норму работу какого-либо органа в человеческом теле, нужно воздействовать на так называемый «меридиан», отвечающий за этот орган. На примере Эндрю, моего отчима, всю жизнь мучившегося после серьезной травмы позвоночника, я видел, что это работает. Но древние врачи не разделяли понятий «человек» и «природа». Древние философы утверждали: «Что на небе, то и на Земле», а доктора продолжали: «Что на Земле, то и в человеке». Мы для ее масштабов — лишь молекулы. Но живем по единым с нею законам…
Квентин, оттолкнув от себя игрушечный паровозик, полез к нему на колени, даже не спрашивая, хочется ли гостю такой компании. Ребенок словно прислушивался к его словам. Смешно, однако сын как-то уж очень внимательно следил за губами Кристиана и даже прищуривался, хмуря брови. Харрис подул ему в макушку и снова повернулся ко мне:
— Земля исчерчена невидимыми для нашего глаза линиями-меридианами. И они не совпадают с географической сеткой на глобусе. Их «узловые» точки можно отследить по расположению древних (и не очень древних) святилищ. Ученые по сей день ломают головы о предназначении храмов, капищ… да и тех же пирамид, в конечном счете. Гипотез тьма. И не факт, что верный ответ — только один. Потому что любое помещение можно использовать сразу в нескольких целях, невзирая на то, что оно имеет и основную функцию. Правда, сторонники фэн-шуй сейчас подвергли бы меня освистанию. Ну, не в этом суть, Кейт. А суть в том, что святилища, построенные в нужных местах, вбирают в себя нужные энергии из пространства и перенаправляют их затем в нужном направлении. По незримому меридиану.
Не знаю, как он сделал это, но я ощутила, будто в комнате на невидимой нотной линейке повисла пауза, да такая, что все звуки вобрались в нее — и стало тихо-тихо. Почуял что-то странное и Квентин. Забеспокоился, завертелся на коленях у Криса.
— Куда? — не утерпела я, разорвав напряженную струну. — Куда перенаправляют?
— В подопечный «орган». В наиболее сильную зону планеты. Скажем, в то место, где находится рухнувшая пирамида.
— И что потом?
— Кейт, это тоже гипотеза, — вмешался Луис. — Мы не проверяли ее на практике. Нам хватило примера безумного Бакстера.
— А что говорят ученые?
Луис и Кристиан с сомнением посмотрели на меня:
— Мэм… Мы не докладывали об этом никому.
— Почему? Это же… это…
— Ну? Ну — что, что «это»? — подзадорил муж. — Вот именно, что ничего. Сенсация? Да нет, не те нынче времена. Это лишний шум, обострение политической ситуации. Не забывай, что там идет война. Ни о каких исследованиях сейчас не может быть речи. Зачем понапрасну тревожить публику? Да и нам, — он подмигнул Кристиану, — пока не хочется оказаться на соседних койках с беднягой Бакстером.
— Но вы же не ученые. Как вы можете судить и что-то предполагать?
— А предполагать — запрещено? — мягко возразил Харрис, и Квентин, галдя и пуская пузыри, полез к нему обниматься.
— Хорошо. Но что вы предполагаете? Что будет, когда энергия перенаправится в тот… в то устройство?
— Портал. Фантастику читала, дорогая?
— Мэм… Кейт… Я понимаю, что в это трудно поверить. Но, боюсь, это правда. В рухнувшей пирамиде находится портал, открытый древними. Он… с его помощью можно перемещаться в пространстве со скоростью мысли.
— Как? Опишите мне процесс!
Я терялась. Либо они дружно сошли с ума, либо мне и правда снится весь этот бред. Третьего не дано.
Харрис терпеливо закончил мысль, не смущаясь моего скептического тона и недоверчивого взгляда:
— При попадании кого-либо или чего-либо на действующую поверхность — тот самый золотой диск — срабатывает устройство, выталкивающее шары. Они скатываются и попадают на некий, скрытый в глубине, механизм, который, вероятнее всего, аккумулирует поступающую энергию. И все, что (или кто) находится на золотом диске, перемещается на довольно большое расстояние — в похожую «аномальную зону» на Земле… а, возможно, и не только на Земле…
— То есть, насколько я понимаю, устройство неуправляемо? Куда заблагорассудится ему, туда и забросит? Или вы могли бы влиять на его работу? К примеру, не хочу я сегодня на Луну, а вот тянет меня что-то на… альфу Центавра. И?..
— Я не знаю, можем ли мы влиять. Создатели устройства — безусловно, могли. Этот секрет пока не разгадан. Мы с полковником предполагаем только одно: в данном случае трансдематериализатор перебрасывает «пассажира» в горы Тибета. Куда и попал мистер Бакстер.
— Естествоиспытатель, так его… — фыркнул Луис и налил себе еще кофе.
— Но как это возможно? То есть тело, целостное и вполне материальное, вдруг перебрасывается на немыслимое расстояние? Как?
— Я начал со стихотворения, Кейт. Я неспроста начал с него. Видите ли, я был там, куда вышвырнуло Бакстера. Два года назад. Мне удалось попасть к далай-ламе — я очень искал той встречи. И кое-что прояснилось. Иными словами, паззлы начинают складываться. Я тоже не легковерен, но услышанное не дало мне просто отмахнуться. За всем этим кроется истина. Я привез от далай-ламы легенду об Оритане, о котором вам уже рассказал ваш муж.