Тень ускользающего счастья
Шрифт:
Но как только Прем достаточно окреп, он попросил Сонию и Сухани не набирать много вещей на стирку. Сам же он пошел работать на овощной рынок. Ему удалось наняться к одному торговцу в качестве грузчика. Тяжелые мешки приходилось грузить на повозку, а потом эту самую повозку тянуть до дома торговца, затем разгружать, снова грузить и снова тянуть, и так изо дня в день целый день. Парень настолько уставал, что по вечерам буквально валился с ног. Своим трудолюбием и исполнительностью Прем снискал расположение своего хозяина. Торговец был не сильно щедр и платил не так уж много, но зато никогда
Так в доме появились в изобилии мука, сахар, овощи и фрукты. Голодные тощие ребятишки – внуки старой лекарши, наконец-то начали наедаться, и, как следствие, меньше болеть. Несмотря на свой юный возраст, многим из них приходилось подрабатывать, и их детство проходило в тяжких трудах. Зато теперь им не надо было заботиться о хлебе насущном, и они могли позволить себе оставить работу и наслаждаться относительно беззаботным детством.
Сония замечала, как знахарка часто возносила благодарственные молитвы Богам, что в её доме появился Прем. Этим он избавил её многочисленных любимых внучков не только от непосильного труда, но и от голода.
А вот интимная жизнь влюблённых свелась к поцелуям украдкой, да томным взглядам: никакой возможности уединиться у них не было. Спать приходилось на полу на дранной жесткой циновке в комнате, набитой народом. Чтобы хоть как-то не мешать хозяевам, Прем с Сонией всё чаще стали спать на улице, прямо у стены дома. Но даже такие жуткие условия жизни не пугали их. Они запросто отнесли все эти трудности в разряд «временных» и решили переждать так какое-то время, пока их не перестанут искать полицейские или наёмники Раджи. За это время Прем планировал скопить немного денег на поездку, ведь план об отъезде из Мумбаи всё ещё оставался в силе.
Сония с Премом лежали тесно прижавшись друг к другу на циновке у входа, а вокруг них резвились дети, несмотря на поздний час.
Бедный парень изнемогал от желания провести ночь с женой в более уединённой обстановке, но пока его желания никак не могли притвориться в жизнь.
– Уже скоро три месяца, как мы поселились здесь и ни разу не были близки с тобой, - вздохнул Прем, изнывая от влечения к Сонии. – Я так уже не могу больше. Ты даже не представляешь, каково мне сдерживаться, когда каждую ночь ты лежишь рядом, а я вынужден делать вид, что мне вовсе не хочется насладиться твоими ласками.
Сония зарделась, но благодаря покрову ночи Прем этого не заметил. Она разделяла его желания, но обстоятельства были превыше неё. Тогда она решила обороняться шутками.
– Прем, ты не справедлив, - нарочито серьёзно взбунтовалась Сония. – Мы можем целоваться и ласкать друг друга, а в условиях нашего быта, эта и так огромная роскошь.
– Ну да, роскошь, ничего не скажешь, - недовольно проворчал парень, скрипнув зубами. – И как только они умудряются детей зачать, с учётом того, что уединение здесь в принципе невозможно.
При этом парень сокрушенно покосился на грязных ребятишек, бегающих на дороге, и печально вздохнул. Ему бы таких своих парочку завести, тогда можно было быть счастливым.
Сония тоже подумывала о детях, но почему-то эта мысль совсем не была радостной. И дело совсем не в том, что ей
– Ты чего это вдруг замолчала? – спросил Прем, удивляясь тому, что Сония неожиданно ушла в себя, как только он заговорил о детях. – Ты что думаешь, что я хочу завести детей и переживаешь из-за этого? Сония, я, конечно, хочу детей, и у нас с тобой их будет очень много, но не сейчас. Сейчас время для детей неподходящее, и я это понимаю. Так что ты не беспокойся.
Слова мужа заставили девушку рассмеяться. Хоть беспокойся, хоть нет, а лучшего противозачаточного средства, чем полное отсутствие секса, не сыскать.
– Что тебя развеселило? – прищурился он, озорно поглядывая на супругу. – А ну, признавайся!
– Не скажу! – упрямо заявила девушка, надув губки, хотя в глазах продолжал бушевать смех.
– Ах, не скажешь? Не скажешь? – Прем сделал угрожающее лицо. – Но я заставлю тебя выдать все твои секреты!
С этими словами он принялся щекотать Сонию, а девушка завизжала, отбиваясь от него. Детвора, резвящаяся рядом, приняла это за новый вид игры, и, не долго думая, присоединилась к старшим. И тут началось такое! Мелькание рук и ног слилось в неимоверную мешанину, крики вопли, смех. Всем было настолько весело, что разница в возрасте была моментально позабыта, как, впрочем, и то, что час для подобных увеселительных развлечений был неурочный.
Именно это и послужило тому, что отовсюду послышалось ворчание, на улице стали появляться заспанные недовольные люди.
– Кто придумал забавляться посреди ночи? – раздался чей-то сердитый голос.
– Это чьи тут дети озоруют? Что, родителям нет до них никакого дела? – вторил ему другой.
– А ну прекращайте крики! Завтра нам на работу! – подытожил третий, чем и положил конец весёлой потасовке.
Детишки поползли по домам, периодически похихикивая.
Сония с Премом настолько прониклись духом беззаботности, что сами не заметили, как их веселье вылилось в поцелуи. Страсть завладела ими. Долгие поцелуи, такие горячие и проникновенные, смешались с пылкостью изголодавшихся друг по другу тел. Еле слышные, почти безмолвные стоны, готовые сорваться с влажных губ и сопутствующие этому приглушённые звуки, возбуждали воображение слившихся воедино любовников.
Любовь запретная, украдкой, обогащённая оттенком длительного воздержания, имела свои прелести. Замирая при каждом постороннем звуке и возобновляя плавные движения, Прем и Сония упивались интимной близостью, которой им так не хватало до этого.
Чувствуя разгорячённое дыхание Сонии у себя на щеке, Прем едва сдерживался, чтобы не завершить процесс слияния до того, как Сония сможет получить удовольствие. Какое наслаждение было держать её в объятиях, ощущать её жар каждой клеточкой своего тела и чувствовать дрожь её ресниц у себя на лице.