Тень успеха
Шрифт:
Я беру подругу за руку и веду к машине. Пять минут, и мы у ресторана «Венеция».
Ресторан с виду претенциозный, но кормят здесь хорошо, а в зале не в пример тихо.
Катя нервно оглядывается.
– Ты чего?
– Знаешь, всё-таки в маленьком кафе всех видно, как на ладони, а здесь… человек, которого не жалуешь, может подкрасться незаметно и навязать своё общение…
Теперь я убеждаюсь, что с Катей и в самом деле не всё в порядке. На щеках какой-то нервный румянец, руки подрагивают.
Катя как никто умеет слушать, так что ей хочется рассказывать о себе и рассказывать…
– Девушка, – обращаюсь я к официантке, – можно сделать так, чтобы к нам за столик никого не подсаживали?
– Конечно, – удивляется она, – зал-то пустой.
– Вот видишь! – снисходительно замечаю я, когда официантка, приняв заказ, уходит. – Никто нам с тобой не помешает.
– Ты не понимаешь, – тревожно шепчет Катя. – В город приехал мой бывший муж. Он меня разыскивает. Уже приходил на мою старую квартиру.
– Давай поменяемся с тобой местами, – предлагаю я. И её мучают застарелые страхи. Подумаешь, муж приехал! А она уже сама не своя, и нервничает, и дрожит.
– Зачем?
– Затем, что тебе будет виден вход в зал, и ты наконец перестанешь озираться. Да и чего вдруг среди дня ему приходить именно сюда?
– Он мог следить за мной.
– Катерина, перестань! Знаешь, как это называется? Паранойя! Да и кто такой твой муж? Ты вроде говорила, он врач, но не киллер же…
– Ничего смешного нет! – вспыхивает она.
Катя старше меня на три года, но с самого начала нашей дружбы я веду себя как старшая. Приблизительно так же, как относится к своему другу Димке мой сын Михаил.
Подруга – человек легковозбудимый. Она порой быстро переходит от хорошего настроения едва ли не к черной меланхолии, и такое впечатление, что она всё время чего-то боится.
– А почему ты решила, что приходил твой муж? Ты его видела?
– Нет, но Стас, тот, что купил у меня квартиру, очень подробно его описал. Сомнений быть не может!
Первая купленная Катей квартира была однокомнатной, но и ей, помнится, подруга радовалась как дворцу. Потом ее купил муж одной из старых клиенток, с которым та как раз развелась. Интересно, почему в адресном столе нет Катиного нового адреса? Подстраховалась? Заплатила, чтобы информация о ней стала закрытой?
– Послушай, – высказываю я вдруг пришедшую в голову мысль, – а ты четыре года назад мне ВСЕ рассказала?
– В том-то и дело, – вздыхает Катя, – что я рассказала тебе легенду. Я придумала её, когда ехала сюда в поезде из Питера.
Некоторое время от изумления я молчу, так как на ум ничего путного не приходит, кроме упрека: подруга называется! Легенду
– Надо же, а я сдуру считала, будто мы с тобой достаточно близки, чтобы быть откровенными, – жестко замечаю я.
В глазах Кати появляются слезы.
– Как ты не понимаешь! Я не могла тебе такое рассказать. Потому что это… стыдно!
Теперь я уже точно ничего не понимаю. Катя, милая и улыбчивая, умница и вообще человек крайне порядочный, в чём я не раз имела возможность убедиться, оказывается, скрывает в своем прошлом нечто, чего стоит стыдиться!
– Стыдиться?
Раз дело идет к тому, что легенды развеиваются, неплохо бы услышать, что придет к ним на смену. Просто-таки на глазах изверг и садист – бывший Катин муж, от которого она единственно что и могла, так только сбежать, – выходит, лишается всех своих омерзительных черт?
Но поскольку подруга не торопится откровенничать, мне только и остается, что приналечь на горячую закуску, потому что я не привыкла, как другие люди, начинать с холодных закусок. Мне сначала нужно что-нибудь посущественнее, чем салат с грибами или огурцы-помидоры, потому я легко управляюсь с хорошо прожаренным куском говядины и делаю вид, что не замечаю нравственных терзаний подруги. Глупая, она думает, что какие бы то ни было ее грехи в прошлом могут отвратить меня от нее! Как говорится, кто из вас без греха, пусть бросит в меня камень.
– Я так много сделала плохого, – наконец произносит Катя, – что даже не знаю, с чего начать перечень.
– Начни с того, что первым придет в голову, а я уж расставлю все по мере происходящего, – предлагаю я. – При том что я вовсе не настаиваю на том, чтобы ты выворачивала себя наизнанку. Человек откровенничает с друзьями, испытывая в том необходимость, а если нет, стоит ли напрягаться?
Катя некоторое время смотрит на меня, видно, размышляет, а не пойти ли и в самом деле по пути наименьшего сопротивления: оставить всё как есть?
– Дело в том, что в юности я была… наркоманкой. Наверное, не слишком запущенной, потому что при этом довольно успешно училась в институте, осваивала профессию модельера. Мои родители… довольно известные в городе люди…
Везёт же мне на детей известных людей! Сначала муж, теперь лучшая подруга. Что они находят во мне? Или меня подсознательно к ним тянет?
– Так вот, мои родители поймали меня на горячем, ужаснулись, испугались – как так, в нашем роду и вдруг изгои, отбросы общества! – и запихнули в клинику, которой заведовал доктор Вениамин Аркадьевич Самойлов.