Тень в зеркале
Шрифт:
Таллия, не ожидавшая от Шанда такого замечания, удивленно посмотрела на него, но промолчала.
Шанд покачал головой и продолжал уже более дружелюбным тоном:
— Да, Лиан очень обаятельный. А еще он — немного заносчивый, тщеславный, хвастливый и ленивый. Он все знает о сказаниях и Преданиях, но совсем ничего — о реальном мире. — Шанд снова рассмеялся. — Дорого бы я дал за то, чтобы присутствовать при их встрече!
— Я отправлюсь за ним, как только рассветет, — сказала Таллия. — Покажешь мне дорогу?
Он кивнул и тут же добавил:
— Вряд ли ты разыщешь их в таком снегу. Карана хорошо знает горы и найдет,
Дождь, прошедший рано утром, кое-где растопил снег, но воздух был по-прежнему холодным, а низкое солнце почти не грело. На вершине холма Лиан долго бродил в кустах, пока не нашел едва заметную тропинку на его западной стороне. Когда-то это была дорога, по которой могла проехать повозка, но ее забросили так давно, что она сильно заросла и по ней нелегко было передвигаться даже пешком.
Вскоре идти стало еще труднее. Лиану пришлось перебраться через несколько каменистых оврагов. Когда-то через них были переброшены изящные каменные мостики, но их давно подмыла вода, и они рухнули на дно. Местами рядом с дорогой попадались обломки разрушенных стен и валялись изваяния идолов, пробуждая в памяти Лиана отрывки старинных Преданий.
Солнце грело Лиану спину, и его прежние сомнения постепенно улетучивались. Он вновь погрузился в романтические мечтания и даже начал складывать собственное сказание о Лиане и Зеркале, которому слушатели будут внимать разинув рот на всех последующих Праздниках. Впрочем, время от времени он посмеивался над своими наивными мечтами.
Примерно через час ему попалась новая развилка. Одна тропинка резко поворачивала на запад, а другая вела прямо. Шанд об этом ничего не упоминал. Лиан забрался на вершину ближайшего холма, но сквозь стволы деревьев виднелись лишь гряды таких же холмов. Он не знал, куда ему идти. В конце концов он решил идти прямо. Вскоре тропа привела его к узкой лощине. На ее покрытом ровным слоем нетронутого снега дне росло несколько деревьев. Тропинка вела куда-то вниз, а с другой стороны лощины поднималась отвесная серая скала. Лиан явно зашел не туда.
Поскальзываясь и спотыкаясь, он спустился на дно лощины и стал пробираться сквозь грязь и мокрый снег. Лиан почувствовал себя очень усталым — сказывалась почти бессонная ночь в корчме. Внезапно воздух прорезал чей-то пронзительный вопль. Лиан ошеломленно огляделся по сторонам, но никого не увидел. Раздался еще один вопль, и рядом с ухом Лиана просвистел камень. Тут он заметил вход в пещеру, перед которым подпрыгивало какое-то волосатое существо, размахивавшее кулаками размером с дыню. Судя по всему, это был все-таки человек, хотя и худой, как скелет, и одетый в одну набедренную повязку.
Этот маньяк-одиночка, или отшельник, или кем он там еще был, снова подобрал камень. Лиан повернулся и бросился наутек, но с такой силой получил камнем по спине, что упал лицом прямо в слякоть. Он тут же вскочил на ноги и поспешил прочь по своим же следам, провожаемый улюлюканьем и градом камней. Лиан выбрался из лощины по крутой тропинке и, задыхаясь, без остановки бежал до самой злополучной развилки.
Там он остановился, пытаясь перевести дух, и вдруг испытал неприятное чувство, словно за ним следили. Лиан долго стоял на развилке, всматриваясь туда, где остался Туллин, но так ничего и не увидел, ведь у своевременно услышавших дикие вопли и топот Лиана вельмов было достаточно
Лиан пошел по другой тропинке и на вершине холма по совету Шанда повернул направо. Через некоторое время он оказался на вершине скалы, где в ряд не прошло бы и три человека. Левый склон был очень крутым, а правый — практически отвесным. Несколько мгновений Лиан колебался, стоит ли ему идти дальше, но возвращаться было слишком поздно. Повсюду торчали острые камни. Лиану приходилось или карабкаться по ним, или обходить их по самому краю пропасти, где едва хватало места, чтобы поставить ногу, и нужно было отчаянно цепляться за камни, чтобы не свалиться вниз.
Горная гряда тянулась на запад, а потом широким полукругом уходила на юг. С западной стороны внизу Лиан увидел много крутых холмов и глубоких каменистых оврагов. Впереди тропа круто поднималась вверх к плато, окруженному темно-красными скалами. На одном из выступов плато он заметил развалины, к которым, очевидно, и держал путь. Кроме того, он обратил внимание на водопад, отделявший его от руин, воды которого, разбиваясь у подножия скал, уносились бурным потоком на восток.
Водопад низвергался со скалы внутрь образованного горными кряжами ковша шириной в несколько лиг. Противоположной стеной этого ковша служила гряда, по которой, похоже, и скакали вельмы. Однако между этой грядой и развалинами, находящимися со стороны Лиана, пролегало глубокое ущелье, в котором и несся стремительный поток. С места, где он стоял, Лиан разглядел даже обломки моста, видневшиеся далеко внизу. От высоты у него закружилась голова, и, не желая свалиться в ущелье, он поспешно отступил от края скалы.
Подул пронзительный ветер, принесший сулившие снегопад темные тучи. Дело было за полдень, и стало холодать. Лиан шел намного дольше, чем говорил Шанд, потому что ему пришлось пробираться сквозь снег, лежавший за каждым валуном, и сквозь высокую траву, о которую он изрезал пальцы и исколол все ноги даже через плотную материю штанов.
Лиан остановился передохнуть, глотнул воды из фляжки и пожевал черствого хлеба. Он спрятался от ветра, присев за большой камень, и посмотрел вниз. Отсюда ущелье, в котором бурлил поток, и тонкая полоска гряды на другой его стороне были как на ладони. Вельмов пока заметно не было.
Стоило ему об этом подумать, как у самого подножия скалы он увидел на снегу какие-то маленькие черные точки. Наверно, это были люди. Лиан напрягал зрение, стараясь их разглядеть, пока у него не потекли слезы. Он больше не сомневался, что там внизу — два человека. Тем временем небо у него за спиной почернело. Лиану стало жутковато, так стремительно приближалась снежная буря. Он надел мешок и быстро пошел дальше.
Подобравшись поближе к краю плато, Лиан понял, почему по этой стороне ковша никто не ходил. Гребень гряды, на которой он находился, сузился до предела, — до такой степени, что во многих местах на него можно было сесть верхом. Кроме того, он так круто поднимался вверх, что последние пятьсот шагов Лиану пришлось ползти на четвереньках. Ему очень хотелось вернуться, но развернуться, не свалившись вниз, было негде. Повсюду торчали покрытые коркой льда камни с острыми неровными краями. Западный склон представлял собой каменную стену, полностью лишенную почвы и растительности, а восточный спускался внутрь ковша уступами в форме зубов пилы.