Тень в зеркале
Шрифт:
— Слушай, Лиан. Может, тогда не надо сегодня?.. Я так устала…
Произнеся это, Карана задумалась об иронии своего положения. Всю жизнь ей больше всего на свете хотелось слушать чантхедских сказителей, и вот теперь, когда в ее личном распоряжении оказался лучший из них, она умоляла его не раскрывать рта.
— Ладно, валяй! С кучей подробностей! — сказала Карана и подумала: «Может, я узнаю что-нибудь полезное. В конце концов, мне известно об аркимах только то, что они сами о себе рассказывают. Интересно будет послушать, какими их видят со стороны».
Лиан слабо улыбнулся.
— Сегодня я обещаю быть предельно кратким, — прошептал он, закашлялся и вытер
Для возведения города они избрали Питлиса, потому что ему не было равных среди архитекторов и строителей. Питлис создал город необычайной красоты. Купола, башни и высокие арки этого города, выросшего из воздуха, воды, металла и камня, словно парили над землей. Нельзя было удержать восторг, впервые увидев его, и не заплакать, покидая его. Город Питлиса был застывшей музыкой, настоящей архитектурной поэмой, уединенным убежищем всех аркимов. Таким был Тар Гаарн, и таким он оставался до появления Рулька. — Лиан замолчал и зашелся в сильном приступе кашля — он не ткнулся лицом в землю только потому, что вовремя оперся на руки.
Карана открыла глаза и посмотрела на сиявшие сквозь ночную дымку далекие звезды. Она почувствовала, что замерзает. Ночной холод пробрался под одеяла, под плащ и под куртку. От него немела кожа и болели кости.
Когда Лиан снова заговорил, голос его напоминал хрип висельника.
— Но Тар Гаарн возвели не только как гимн красоте. Аркимы прекрасно понимали, что война с предводителем каронов Рульком неизбежна. Тар Гаарн стал самой неприступной крепостью аркимов, местом, где все они могли бы надежно укрыться, если бы пали остальные их города. Он был их гордостью и последней надеждой. Вскоре наступили времена Катаклизма — период войн между каронами и аркимами. На протяжении нескольких столетий был опустошен весь Сантенар. Все усилия аркимов казались напрасными, ведь Рульк, величайший из каронов, обладал невероятной силой. И все же Тар Гаарн был неприступен. Он был построен настолько умело, что бесчисленные штурмы не оставили ни малейшего следа на его ослепительной красоте. Он был так огромен, что продовольствия в его амбарах хватило бы на самую длительную осаду.
Но наконец и сам Рульк устал от бесконечных войн — тайно встретился с Питлисом и попросил у него мира. «Давай закончим эту бессмысленную бойню, — сказал он. — А я найду ответ на терзающий нас много веков вопрос о том, как преодолеть Преграду. Ведь он волнует и аркимов, мне же необходимо вернуться к своему народу».
Питлис был стар, опытен и осторожен. Он очень хорошо знал предательский нрав Рулька и не собирался рисковать Тар Гаарном и аркимами. Но и ему очень хотелось возвратиться на родной Аркан. «Если мы попадем домой, Аркан снова будет нашим, — подумал он. — Стоит нам вернуться, и мы, окрепнув на Сантенаре, сможем отвоевать Аркан у Постылой Сотни (так называли ту сотню каронов, которой когда-то хватило, чтобы обратить аркимов в рабство) и низвергнем поработителей в бездну, откуда они к нам явились! Хорошо, я заключу перемирие с Рульком, но только до тех пор, пока не придет подходящий момент, чтобы расправиться с ним».
Питлис принял предложение Рулька, но одновременно заключил против него
Наконец времена Катаклизма прошли. Долгое время казалось, что Рульк действительно изменился. Перемирие переросло в непрочный мир, который спустя годы, когда многие уже стали забывать о страшной войне, превратился в союз равноправных государей. Аркимы познали мир, благополучие и спокойствие, которых были лишены раньше. Все они понимали, что обязаны этим Питлису.
И вот Рульк снова встретился с Питлисом. «Я хотел бы возвести в моих землях город, — сказал он и, с совершенно нетипичным для карона смирением, добавил: — Не согласился бы Питлис, как самый выдающийся из аркимов, построить его для меня?»
«А зачем тебе город?» — спросил Рулька Питлис, подозрения которого вспыхнули с новой силой.
«Он стал бы символом нашего союза! Кроме того, чтобы преодолеть Преграду, мне понадобится целая армия мудрецов и инженеров, алхимиков и ученых. Мне нужна кузница, в которой я ковал бы орудия для этого. Ею и станет мой новый город, если ты согласишься его построить».
«Как же преодолеть Преграду? — задумался Питлис. — Тут понадобится что-то вроде Золотой флейты. Но если бы Рульк мог изготовить ее сам, он не стал бы заказывать ее Шутдару. А что если выполнить просьбу Рулька? Может, в этом наш единственный шанс вернуться на Аркан? Впрочем, я буду неусыпно следить за его действиями!»
«Рульку нельзя верить! — твердили ему аркимы. — Он коварный предатель! Не помогай ему!»
Но во все времена главным недостатком аркимов было тщеславие. Бессильные справиться со своей невероятной гордыней и своим высокомерием, они были склонны совершать необдуманные поступки и заключать опасные союзы, стремясь к недостижимым целям. Вступив на ту или иную стезю, они больше никого не слушали и продолжали идти этим путем даже тогда, когда становилось ясно, что он до добра не доведет. С возрастом тщеславие и высокомерие развилось и у Питлиса. Он не сомневался, что Рульк что-то замышляет, но не мог догадаться, что именно, и согласился выполнить его просьбу. И одновременно решил следить за действиями Рулька и препятствовать тем из них, которые могли навредить аркимам, а при случае даже завладеть новым оружием Рулька и обратить его против создателя.
Внезапно Лиан замолчал.
— Возможно, Питлис использовал Зеркало, чтобы следить за Рульком! — внезапно прохрипел он, возбужденный этой догадкой. — Представляю себе, какие секреты оно в себе хранит!..
Он снова затих, потом залился краской и пробормотал:
— За такую ничем не подтвержденную догадку меня выгнали бы из второго класса Школы Преданий!.. На чем я остановился? Ах да! Питлис обрушился с бранью на осмелившихся возражать ему аркимов, отослал их прочь и обратился к Рульку со следующими словами: «Я построю тебе город, прекраснее которого еще не было ни в одном из трех миров».
Карана вздрогнула. Трудно было представить себе что-либо безумнее такого решения, чреватого трагическими последствиями!
— Много лет Питлис с Рульком разрабатывали план города. Работы было много, а Питлис не хотел доверять ее другим аркимам. Рульк прекрасно знал, какой город ему нужен, а нужен ему был город, поражавший своей красотой и необычностью. Рульк настаивал на том, чтобы в нем было множество вещей, предназначения которых никто не мог себе вообразить, но Рульку они зачем-то обязательно были нужны.