Тень вечного монстра
Шрифт:
Башенные пушки и главное орудие были очень просты в энергетическом плане, но пока я их обследовал, любое неосторожное движение заканчивалось магическим ожогом — столь мощные потоки энергии в них входили. Ожог был похож на употребление амброзии, только хорошо не становилось, а неприятные ощущения тянулись ещё дольше. И хоть я касался энергетических нитей пальцами, боль расходилась по всему телу.
Прикасаться к нитям меня вынуждало то, что иначе я не мог разглядеть чёрные линии Ингвара. В одной из пушек они обрывались на самом входе в башню, а он об этом ничего не знал. Пришлось проверять трижды, и в итоге я так нахватался за мощные энергопроводы,
Выглядели они как колёса на рейтарских байках, только крупнее раз в десять, и располагались они штабелями по пять колёс спереди и сзади, и ещё по два на углах корабля. На серединах бортов располагалось всего лишь по одному, и если те стояли вертикально, то эти лежали, вмонтированные в пол. Как я уже разобрался, эти штуки создают мощный импульс в определённом направлении — так мотоциклы могут прыгать, ехать в любом направлении и даже полноценно летать. Левиафан выполняет роль главной подъёмной силы и стабилизатора, но сам никуда не летает, без корабля эти древние существа похожи на пушистое облачко.
Сейчас караван двигался с максимальной для грузового левиафана скоростью около шестидесяти километров в час. До встречи с варваром мы держали скорость в сорок, чтобы не перегружать двигатели, так как остальные левиафаны делятся энергией гораздо менее охотно. Дежурных магов на них нет, да и не рассчитаны они на такое.
На флагмане же не было задействовано и трети мощности. По подсчётам Ингвара получалось, что некоторое время мы сможем идти с той же скоростью, что и рейтарские мотоциклы, а потом — чуть медленнее, при весе в несколько тысяч раз больше. И всё же, мы не были настолько напуганы, чтобы бросить грузовики и пойти на прорыв. Там в трюмах летят наши основные войска — полк модификантов Хасаги. А ещё запас провизии, без которой на заставе начнётся голод. К тому же, если у корабля погибнет левиафан, нам понадобятся другие звери для буксировки надстройки, поэтому защищать караван мы будем до последнего.
Покончив с двигателями, я вернулся на спину Левиафана. Снежа спала в специальной капсуле, которую приволокли модификанты пока меня не было, а Ингвар перекусывал тушёнкой из стеклянной банки без этикетки. Я всё ещё не чувствовал голода, и решил спросить мага об этом.
— Пропуская через себя энергию, тело меняется. Мы чувствуем голод, когда энергии мало, а её чаще всего хватает. К сожалению, заполниться под завязку можно только свежим мясом, а это — так, не столько еда, сколько самообман.
— А твоя связь с левиафаном разве не должна тебя подпитывать?
— Если бы всё было так просто. Он слишком могуч, а Снежа в отрыве от него — слишком слаба.
— На «Вечнозелёном» мой браслет как-то соединился с левиафаном, и стал показывать вокруг не эту иллюзию, а то, что происходит снаружи.
— Ну вот, ещё одно доказательство в пользу древнего происхождения твоей находки. Видимо, они с левиафанами созданы в одно время, и проблему с иллюзиями они решали не личной дружбой мага и зверя, а надёжной магией. Хотя я справлюсь с любым левиафаном, и это не хвастовство.
— Я это к тому, что можно попробовать получать от левиафана ещё что-то.
— А ты пробовал наоборот?
— Что ты имеешь в виду?
— Твоё магическое зрение. Ты говорил, что перестаёшь видеть
— Можно попробовать.
Установить связь через Снежу не составило труда — хватило почесать кошкодевочку под подбородком. Непослушный браслет очень долго не хотел реагировать на связь, но в итоге всё же сработало. Потребовалось сосредоточиться на желании увидеть то, что происходит снаружи, и отрешиться от красоты чёрного моря меха, которое мне показывал левиафан.
Ингвар тоже смог подстроиться под этот сигнал, и теперь осматривал караван глазами, насколько позволяла дальность. Когда мне наконец удалось переключиться на магическое зрение, оно было столь чётким, будто я касался каждого предмета, который осматриваю. У всех левиафанов я смог различить оттенки свечения, увидел спрятавшихся по норам хищников Пустоши, напуганных проходом каравана, и держащихся на расстоянии в несколько километров от нас. Кроме стайки каких-то чёрных тараканов, которые тащились за нами следом, очень близко к замыкающему ряду левиафанов.
— Ингвар, а на пустоши чёрные тараканы водятся?
— Конечно.
— А зачем они за кораблями ползают?
— Ползают? Мы вообще-то несёмся как сумасшедшие. И я никого не вижу.
— Может, это невидимые хищники?
— Невидимыми умеют становиться хамелеоны. Они слишком медленные, чтобы догонять добычу…
— О нет. — дошло до меня то, что должно было быть очевидным.
Я рванул в корабль и стрелой взлетел по лестнице. На мостике шла напряжённая работа — ориентироваться на пустошах очень сложно, а нам сейчас нужен кратчайший курс. Грозный возвышался в центре командной рубки. Он так и не решился заново установить себе трон.
— Нас преследуют! — крикнул я, как только перешагнул завесу.
— По данным внешних камер всё чисто.
— В пятиста метрах за дальним рядом. Я думаю, они используют ту же маскировку, что и тот варвар на горячих источниках.
— Надеюсь, у тебя есть основания это озвучивать. Я прикажу Маркусу десантировать роту в полном составе, чтобы проверить. А теперь возвращайся вниз, Ингвару может потребоваться помощь.
Рота десантировалась даже раньше, чем я спустился. Десять мотоциклов с люльками, таких же, как у Маркуса в день, когда мы встретились впервые. Водитель с пистолет-пулемётами, и стрелок с плазменной пушкой, и сам Маркус во главе строя. Спрыгивая с кораблей, они дали веерный залп из автопушек, туда, где находился предполагаемый противник. Часть снарядов как будто исчезла. Рейтары осознали это не сразу. Они потеряли почти половину высоты, прежде чем включили полёт и стали обходить преследователей с флангов.
Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом из ниоткуда появились четыре баллисты, похожие на те, что делали в оружейной мастерской.
— Скорпионы! — удивлённо сказал Ингвар.
Баллисты размещались на летающих платформах. Они замерли, сделали по выстрелу, и помчались дальше, не обращая внимания на зажимающих их Рейтаров. Байки заняли удобную позицию сзади-сбоку, и начали стрелять из всего, что есть. Плазменные шары заставляли воздух кипеть, но врезаясь в деревянные платформы бессильно гасли. Пули вообще не наносили урона. Баллисты начали перезаряжать сами себя, и снова выстрелили с расстояния двести метров до левиафана. Я только что заметил, что они сосредоточили огонь на «Вечнозелёном».