Тень, ведомая Богом
Шрифт:
– Было бы шикарно, да!
– В общем, так, я еще покопаюсь. Ничего конкретного сказать не могу пока, но все очень непросто.
– К вечеру наскреби что-нибудь, – не прожевав, сказал Бранкович. – Наведаюсь к ней в гости. Не с пустыми же руками.
– Понял. Конец связи. – Лид повесил трубку и снова погрузился в «паутину».
Натаниэль Чарльз Джейкоб Ротшильд стоял у окна на самом последнем этаже небоскреба Голдмэн Сакс, расположившегося на Вест-стрит. Он ждал, когда секретарь принесет все интересующие его документы из архива. Барон и сам пока не очень понимал, что хочет там найти, но лишний раз проверить не помешает. И ничего, что от этого в главном офисе банка сотрудники забегали быстрее, опасаясь каких-то действий. Наконец
– Могу ли я вам еще чем-то помочь, сэр? – с опаской спросила она.
– Пока нет, – мотнул он головой. – Можешь идти.
Как только женщина закрыла за собой дверь, Ротшильд подошел к столу и оглядел пластиковые коробки. Прекрасно зная, что основную информацию уже давно перенесли на цифровые носители, он был уверен, что в архивных папках докомпьютерной эры может оказаться что-то весьма интересное. Он снял крышку с первой коробки белого цвета, на которой красовалась надпись фломастером: CBF-99-1. Натаниэль перебирал пальцами папки с названиями стран. Перед глазами снова возникла картина из утреннего сеанса, эпизод с закрытой дверью резко сменился на голову царя Лазаря, глазницы, казалось, испепеляли страшным огнем. Барон резко отшатнулся от стола и стал тереть глаза. Когда он снова посмотрел в коробку, то увидел лишь последнюю и самую толстую папку в коробке – Югославия. Ротшильд резко вытащил ее и положил на стол, развязал веревки и раскрыл. Внутри было много неподшитых бумажек, какие-то письма, служебные записки… все то, что никогда и никому не должно было стать известным. Барон сел за стол и начал просматривать каждый листок, ища что-то. Чем быстрей он перебирал листки бумаги, тем сильней сводило пальцы рук, что сильно его злило. После разнообразной аналитики и отчетов с тоннами цифр начался третий раздел папки – переписка. У Ротшильда защипало в глазах, он снова потер их. Спустя секунды зрение нормализовалось. Барон нахмурил брови: такого в папке он не ожидал увидеть, с чего бы письмам вообще здесь быть? Когда их место в печке…
– Это еще что за… – прошептал Натаниэль, беря в руки письмо от Рокфеллера, адресованное Голдман Сакс, – какое это имеет отношение к… – он быстро пробежался глазами по тексту. – Алан… – барон посмотрел на подпись Гринспена, тогдашнего главы ФЕДа [8] , – и Дэвид? – Он отложил листок в сторону, встал с кресла и начал медленно ходить по кабинету. Он не мог понять, как, в общем-то, личная переписка могла оказаться в этой чертовой папке. Барон снова вернулся к столу и взял письмо.
8
ФЕД – от англ. FED – Федеральная резервная система США.
В этот момент ему показалось, что кто-то постучал в дверь или… в окно. Ротшильд огляделся по сторонам.
– Не хватало еще с ума сойти на ровном месте, – прошептал он, но стук повторился вновь. На этот раз он увидел, как какая-то маленькая птица стучит клювом в стекло и с любопытством разглядывает свое отражение на зеркальной поверхности. – «…Как бы там ни было, но Югославия станет ему могилой», – зачитал он последнее предложение. – Кому? О ком вы? – Барон снова посмотрел на строчку. – «Пускай думает пока, что он главный, а когда придет время, его голова полетит первой…» – Ротшильд дочитал предложение и, все еще не веря в прочитанное, свернул письмо вчетверо и убрал во внутренний карман пиджака.
Барон проглядел и другие письма, но ни одно больше его не заинтересовало, ни одно не содержало какой-либо сомнительной или странной информации. Он взял телефон и вызвал своего помощника, все это время проскучавшего за дверью.
– Позвони Дэвиду, передай, что я хочу с ним увидеться. И скажи, что это срочно.
– Сию же минуту, сэр Ротшильд. – Ричард Осман тут же удалился и принялся звонить помощнице Дэвида Рокфеллера. Уже через десять минут поручение
– Хорошо, – одобрительно кивнул барон. – Нет ничего проще, чем спросить напрямую…
Дорога до Бруклина общественным транспортом заняла у Марии час. По дороге Лазарь зашла в небольшой магазинчик на углу Нострэнд и Клэрондон и купила запасов еды на добрых три дня. Поднявшись на третий этаж, девушка подошла к семьдесят третьей квартире и вставила ключ в замочную скважину. За почти полгода ее отсутствия под дверью накопилось достаточное количество корреспонденции, и она открылась с трудом. Мария зашла в маленькую квартиру. Окна были закрыты рольставнями, мебель накрыта. Воздух был тяжелый, пыльный и кричавший о том, что здесь никто не живет. Не снимая обуви, Лазарь прошла на кухню и положила покупки на стол. Сняв пальто и пиджак, она недовольно осмотрелась.
– Эх, – выдохнула Мария, – если играть, то красиво…
Девушка собрала волосы в хвост и сняла туфли.
– Это грязная работа, но кто-то должен ее делать.
Лазарь принялась за уборку квартиры для придания ей жилого вида. Лишь ближе к девяти все было готово, хотя и не без изъянов. Уставшая Мария сидела на диване перед выключенным телевизором и слушала, как тикают часы над входной дверью. Лазарь подошла к шкафу, кое-какая ее одежда тут осталась. Она быстро переоделась в привычные джинсы и свитер. Достав из коробки высокие ботинки на шнурках, она довольно улыбнулась. Взяв из сумки пачку сигарет, зажигалку и ключи, девушка вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Быстро глянула по сторонам, прислушалась – тишина и покой, даже телевизор у соседей работает тише обычного. Мария осторожно выбралась на крышу, где кто-то из жильцов разбил уютный зимний сад. Правда, сад оказался несколько заброшенным и сильно занесенным снегом. Под навесом все еще лежали какие-то тряпки и садовый инвентарь. Лазарь взяла единственное не промокшее насквозь одеяло и направилась к краю крыши. Постелив его в несколько слоев, Мария села на него по-турецки и, глядя на редкие машины, проезжающие мимо, закурила. В голове роились разные мысли. И все они крутились вокруг сегодняшнего утра. Ей очень хотелось посмотреть на результат, но она прекрасно понимала, что это лишь начало пути. Вдруг ее внимание привлекла остановившаяся у дома напротив машина. Крайне знакомая машина, которая сегодня уже мелькала перед глазами несколько раз.
– А вот и Цербер, – ухмыльнулась Мария, выпуская дым, – припозднился… – Она затушила сигарету и бросила бычок с крыши. Поднявшись, она подхватила одеяло. Вернувшись к квартире, увидела стоящего у двери индейца. Девушка глянула на часы.
– Мы договаривались в десять, а не без десяти.
– Не люблю опаздывать, – пожал он плечами.
– Где твой друг? – спросила девушка, открывая дверь.
– В пути. – Индеец прошел в гостиную и осмотрелся. – Не похоже, что ты тут живешь.
– Неужели? – фыркнула Лазарь. – Выкурю пачку сигарет, набросаю мусора побольше и буду как дома.
– Я с подарками. – Он поднял два пакета. – Можно не курить, можно есть что-то, что пахнет.
– Китайская еда, – покачала девушка головой, – чудно. Проходи, располагайся.
Тогай прошел на кухню и расставил содержимое пакетов на столе. Затем подошел к окну, отодвинул занавеску и с опаской выглянул на улицу.
– Боишься слежки? – улыбнулась Мария, зажигая сигарету.
– Возможно.
– Из квартиры дороги не видно, окна во внутренний двор выходят и на пожарную лестницу. С крыши разве что.
– Это я знаю, как раз у выхода со двора стоит приметная машина с мужчиной внутри. Проходил мимо них сейчас. И что-то с ним не так было.
– Что за машина?
– Черный «бентли». – Тогай вернулся к столу и открыл одну из коробочек с лапшой, порывшись в пакете, отыскал и палочки. – Номер не смотрел, если тебе интересно. – Он забросил в рот лапши. – Что ты успела сделать, что уже следят?
– Он не следит, если это он. Он проверяет, та ли я, кем представляюсь.
– Кто он? – индеец начал согреваться и от этого шмыгать носом.