Тень воина
Шрифт:
Он оглянулся, что чем-нибудь зримым показать огрибленному колдуну, что может сделать с ним но палка была уже далеко и он ограничился словами.
– Из одной твоей половинки суп сварю и другую половину его съесть заставлю…
Колдун заморгал всеми глазами, видом своим без сомнения показывая, что готов подчиниться и выполнить любой приказ. Только мало этого было Игнациусу. Даже сейчас, когда цель - вот она, считай в руках уже, об осторожности забывать не стоит. Кто знает, какие там хитрые
– А чтоб червяки глупости тебе шляпку не точили, то я тебя от этого отважу.
Выполняя давно придуманное, он раскрытой ладонью начертил в воздухе над грибными шляпками Печать Эскабиуса. Воздух вспыхнул десятком полосок, расточая туманный свет. Грибы попытались закатить глаза, чтоб увидеть что там творит маг, но куда там. Шляпки же на головах. Ничего не видно. Но маг и не собирался ничего скрывать.
– Это Печать Эскабиуса, - любезно объяснил он.
– Если я ее не сниму - жить тебе до полного восхода.
Маг посмотрел на восток. Звезды там уже теряли свой блеск в ожидании дневного светила, но того времени, что осталось, должно было хватить колдуну, чтоб вернуть украденное.
– Но ты не беспокойся. Ты у нас колдун умелый. Справишься.
Мановением руки Игнациус собрал его в человека. Грибы с чмоканьем выскакивали из земли и сбивались в кучу, перемешиваясь друг с другом, и из этой кутерьмы в один момент собрался человек.
– Понял?
Митридан сразу кинулся вытирать голову. Игнациус довольно засмеялся.
– Что? Не нравится под птицами жить? А? В единении-то с природой?
Колдун не ответил, словно говорить разучился за эти дни. Он даже не посмотрел на мага - только на Солнце. Про печать Эскабиуса он явно слышал, а может быть даже и сам накладывал.
– Давай, давай, делай дело. Может тебе за чистоту души и послабление выйдет.
Стоя за спиной колдуна, он смотрел на то, как Митридан творил свое колдовство. На его счастье колдуну в голову не могло прийти, что за трудности испытывает могучий маг. Талисман по прежнему висел на Гавриловой шее, открытый любому взгляду - бери кому нужно.
"Наверное, думает, что я над ним издеваюсь или что на благородстве умом повернулся, " - подумал Игнациус.
– "Ну и пес с ним". Вот уж, что думают о нем бывшие грибы, его никак не интересовало.
Едва отзвучало последнее заклинание, маг произнес слово Сна и колдун повалился в траву. Несколько мгновений он ждал чего-то, а потом, сдерживая нетерпение, пошел к Гавриле. Солнце било славянину в лицо и того, что было у него за спиной, Игнациус не видел. Шаг, другой, третий… Он кругом обошел его…
Есть!
Вместе с первыми лучами солнца, что легли на траву, позади Гаврилы легла и его тень.
Задрожавшей рукой Игнациус
Он вернул тень, и теперь талисман стал его собственностью! Стражу талисмана не в чем было его упрекнуть!
Голову дикаря можно было отрезать, но он не захотел пачкаться и просто сорвал "Паучью лапку" с шеи.
Подняв талисман, он повернулся к солнцу и в исступлении закричал:
– Мое! Мое!
Крик улетел в небо вместе с напряжением последних недель. Он сделал! То, что не удалось многим, удалось ему одному! Удалось!
Он не стал задерживаться.
Платок поднялся над травой, оставив внизу два тела. Прощальным жестом маг снял с колдуна Печать и засмеялся, представив, что сделает с беззащитным колдунишкой жестокий славянин. С этим смехом он развернулся спиной к Солнцу и поплыл домой.
Его движение в Зеркале было едва заметным и оттого, Хайкин испытывал неодолимое желание смахнуть его, словно муху, что присела на обычное зеркало. Сделать это можно было, но только хозяин сумел бы сделать это как нужно, чтоб ни костей не осталось и даже мокрого места. Хайкин ждал, ждал… Но Белоян так ничего и не предпринял. Просто сидел и с удовольствием смотрел как "Паучья лапка" уплывает с Руси.
– Чего ждешь?
– крикнул журавлевский волхв.
– Уйдет!
Белоян засмеялся. Хайкин наклонился над зеркалом, глядя как платок делается все меньше и меньше.
– Роняй его!
Смех Белояна стал громче. С довольным рычанием он чесал лохматую грудь, сквозь вырез вышитой крестом рубашки. Вид улетающего врага будил в нем не злость, а радость.
– Светлые Боги с тобой! Зачем его ронять? Злой ты какой, оказывается. Пусть уж летит… Он для нас с тобой хорошо поработал, большое дело сделал.
Хайкин отвернулся от зеркала и внимательно посмотрел на довольного жизнью киевлянина.
– Так талисман же…
Голос киевлянина стал строже, но не на много. За словами все еще слышался сдержанный смех.
– Кем бы я был, если позволил ему около настоящего талисмана круги делать…
Хайкин прищурился. Белоян чувствовал как в его голове быстро-быстро пристраиваются один к одному кусочки разных событий и разговоров, составляя новую картину.
– Настоящего?
– А ты думал…- усмехнулся волхв. Он ухватил здоровенную кружку кавы и прихлебнул с удовольствием, глядя как ветер несет Имперского мага все дальше и дальше.
– Много их, хитрых, до чужого добра охочих. А талисман у нас один.