Тень якудзы

Силлов Дмитрий Олегович

— Две штуки в месяц для начала тебя устроят? Плюс премиальные. За особые задания.

— Две штуки чем? Долларами?

— Нет, керенками.

— Если долларами, то устроит. Правда, смотря чего делать надо.

— Для начала домой иди, — сказал Стас. — Отдохни, трахни там кого-нибудь, в кабак сходи — только не нажирайся. С завтрашнего дня у тебя начнется веселая жизнь. В десять ноль-ноль будь любезен быть здесь.

Витек не заставил себя долго упрашивать.

С

шипением закрылись за ним бронированные створки.

Афанасий резко повернулся к Стасу.

— Не, ну теперь ты мне скажешь, на кой тебе сдался этот валенок? — резко спросил он.

На поясе Стаса зазвонил мобильник. Стас махнул рукой Афанасию — подожди, мол, — и щелкнул трубкой.

— Да, слушаю.

— Стас! — завопила трубка. — Это Длинный! Тут такое, блин!!!.. Не, ну такое!..

— Короче, — потребовал Стас.

— Ну, мы с Дрыном вчера начали…

— Подробности не по телефону.

— Ну, короче, все как ты сказал. Только, значит, вскрыли, так вылетает этот лох. Я в темноте не разобрал, но, по-моему, он Дрыну каким-то дрыном в лобешник засветил, аж треск пошел. Дрын с катушек — хлоп.

— Дрыну дрыном — это сильно. А ты?

— Ну это… он и меня приложил… так, что я еле-еле смог ноги сделать. А меня ментовской патруль через квартал тормознул — куда бежишь, зачем бежишь. Короче, пока они там все про меня выяснили, я всю ночь в обезьяннике просидел. Только откинулся — и сразу тебе звонить. Стас, это… слушай, по ходу, лох Дрына вглухую сделал — у него башка в натуре как арбуз затрещала…

Стас не дослушал возбужденные вопли, доносящиеся из трубки, и медленно задвинул назад крышку мобильника.

— Что-то типа этого я и ожидал, — задумчиво произнес он. — А вот тебе и ответ, Афоня, на все твои вопросы. Лох-то наш за неделю пятерых человек завалил. Такой лох — он дорогого стоит.

— Это точно, — сказал Афанасий. — Только что ж это получается? Он Дрына грохнул и мне же вернул мои бабки, которые я Дрыну дал за то, чтоб он мою тачку дернул и мне пригнал? У меня ж клиент заряжен, который за мое точило с ходу двадцатку грина дает! А я, выходит, твоему Вите его за восемь продал?

Стас развел руками.

— Теперь уж ничего не попишешь. Твоя была идея. Бывает.

Афанасий рассвирепел.

— Да я ж еще своим гаишникам триста грин за спектакль отстегнул! Да я его…! Да он мне…!

— Погоди, Афоня, охолони.

Стас похлопал Афанасия по загривку, словно хозяин брыкающегося коня.

— Ты ж все бабла влегкую срубить хочешь…

— А кто этого не хочет? — окрысился Афанасий. — Ты что ли не хочешь?

Стас рассмеялся.

— Ежели хочется бабла легкого

да чтоб по жизни сидеть в тепле и ни фига не делать, для этого много учиться надо. Фидлера с Кортасаром читать, слова умные учить, типа там — симулякр или, скажем, дискурсы легитимации…

— Не, такой фени мне не освоить, — покачал головой Афанасий.

— Понятно. Тогда, выходит, книжки писать — это не твое. А то подумай. За книжки с симулякрами иные писатели в столице за раз по сотке косарей грина отхватывают.

— Да ну?! Не звездишь?

— Скажем, век воли не видать тебя устроит?

— Ну, блин…

— Но если с книжками никак, можно проще, — сказал Стас. — Тогда ребенка роди.

— Чего? — выпучил глаза Афанасий. — Ты чо, в натуре…

— А ты меня, Афоня, натурой не пугай, — спокойно глядя в глаза собеседнику, сказал Стас. — Я этого добра много бачив. К тому же, ты не догнал. Вот Арнольд Шварценеггер — он когда знаменитым стал?

— Когда? — спросил уже ничего не понимающий Афанасий.

— Не тогда, когда Терминатора с Конаном сыграл, а когда на экране сначала девственником стал, а потом ребенка родил. В Штатах эта тема в принципе приветствуется. Когда мужик вместо бабы шарашит и помаленьку в нее превращается. А ты не теряйся и скопируй тему. Мышц тебе не занимать, и челюстью ты на Шварца схожий. Роди спиногрыза в натуре. За это дело мужику там сразу премия выписывается. Миллион долларов. Чарли Чаплин, покойник, завещал. А там, глядишь, тоже губернатором какого-нибудь штата сделаешься.

— Угу, — хмыкнул Афанасий. — Ты меня сначала на ПМЖ в Штаты определи, а там я тебе хошь ребенка, хошь сразу Мерлин Монро детородного возраста организую.

— Из ребра?

— Чо?

— Через плечо и на охоту. Мерилин Монро из ребра организуешь?

Афанасий самодовольно хмыкнул.

— Будь я ихним гражданином, я б и баб и бабки не только из ребер — из воздуха делал. Да мне бы и гринкарты хватило.

— Ну, ты прям Гудини…

Афанасий резко подался вперед.

— То есть ты понял то, что сейчас прогнал? — свистящим шепотом прошипел он. Рукоять охотничьего ножа словно невзначай высунулась из-под полы его куртки.

— В смысле? — неподдельно удивился Стас. — Фокусников не любишь?

Афанасий наморщил лоб.

— Каких таких фокусников?

— Гарри Гудини был известным американским иллюзионистом.

Стас почесал в затылке.

— Точно?

— Ну да. А в чем проблема?

— Вот черт, — почесал затылок Афанасий. — Это я попутался маленько. Не догнал, что ты не при делах. У нас в зоне гудини машек называли.