Тень якудзы
Шрифт:
— Знаешь, Витек, все не так просто, — сказала Александра. — Начнем с того, что на самом деле убийство человека — это не настолько простая вещь для того, кто убивает. Даже животные убивают представителей своего вида лишь в случае крайней необходимости. И в борьбе за самку или лучшую территорию самцы часто ограничиваются лишь демонстрацией силы, после чего слабый отступает. Это закон естественного отбора, заложенный в генетической памяти любого живого существа.
Люди же изобрели свои законы, согласно которым убийство — это норма жизни. Но человек — это тоже животное, и изобретенный им Закон Убийства
Древние воины знали это и с детства приучали своих детей убивать себе подобных — пленных, рабов, их детей, женщин. Когда убийство становится обыденностью, привычкой, Закон Природы глушится Законом Человека. И самураи, и ниндзя прекрасно понимали это и изобрели метод цудзигири.
— Слушай, давай с переводом, а? — сказал Витек. — А то из того, что ты рассказываешь, половина ни черта непонятно.
Александра кивнула.
— Цудзигири — это убийство для тренировки сознания воина. Причем, для этого чаще всего используются невинные люди. В дополнение к этому методу для усиления его воздействия обычно используется точечная терапия. Отец уже провел работу с твоей нервной системой, подготовив ее должным образом. Сейчас осталось только закрепить результат.
Она качнула головой, указывая на распятого.
— Одновременно это будет и смещением твоей точки сборки. Чем чаще ты станешь убивать, тем чаще будешь впадать в состояние сатори.
— Точки сборки?
— Термин все того же Кастанеды. Твоё восприятие мира. Чаще всего происходит во время сильных потрясений или под воздействием наркотиков. Или от того и другого вместе. Тем более, если у человека имеются с рождения способности воина-мага. Твой случай, в общем. Стас небось тебя своими колесами справедливости накачал перед тем, как на мокруху отправить?
— Было дело, — кивнул Витек.
— И потрясения до этого были. Вот тебе и результат — методом тоатэ-но дзюцу, искусства удара на расстоянии ты убил двоих из пристяжи Саида.
— Понятно, — пробормотал Витек. — Я уже понял, что дело было не в пистолете…
— Не в нем, — согласилась Александра. — Согласно древним японским легендам тоатэ-но дзюцу является элементом ки-ай-дзюцу или искусства победы криком. Правда, крик — лишь внешняя оболочка, доступная восприятию простых людей. На самом деле это удар силой,о которой мы, честно говоря, почти ничего не знаем. Но очень хотим узнать. А для этого придется научить тебя генерировать этот крик тогда, когда ты захочешь.
— Или когда вы захотите, — хмыкнул Витек.
— Или так, — жестко сказала Александра. — Потом ты научишь других. Но для начала надо закрепить уже достигнутый результат. Воин должен уметь убивать без малейшего трепета в душе, словно он стирает с прекрасной картины неудачный рисунок.
— Ясно, — сказал Витек. — А что будет, если не закрепить результат?
Александра пожала плечами.
— Ты можешь просто сойти с ума. Если там есть с чего сходить, конечно.
Витек и это пропустил мимо ушей.
— И как часто я должен этим заниматься? — спросил он.
— До тех пор, пока без убийства не научишься вызывать у себя это состояние.
— Угу, понятно, — сказал Витек. —
Он поднялся со скамьи и направился к выходу.
— Погоди, Витя, — ледяным тоном произнесла Александра. — Вряд ли тебе удастся просто так уйти.
Витек обернулся.
— Ты применишь хитрый прием ниндзюцу, чтоб меня остановить? — усмехнулся он.
— Да нет, просто дверь закрыта. И без браслета она изнутри не открывается.
Она выразительно показала глазами на свое запястье, на котором поблескивал серебряный браслет с изображением глаза посредине.
— Тогда мы выйдем вместе, — сказал Витек.
— Возможно, дружок, возможно, — промурлыкала Александра. — Но для начала тебе придется меня выслушать.
Начнем с того, что тебя по всему городу ищет толпа южных товарищей, жаждущих поквитаться за смерть других своих южных товарищей, которых ты благополучно замочил. Это первое. И второе. Может так случиться, что эти самые товарищи абсолютно случайно узнают адрес, по которому сейчас проживает твоя сестра…
— Ах ты сука, — с душой произнес Витек, возвращаясь и садясь обратно на скамью.
— В последнее время я слышу это слишком часто, — вздохнула Александра. — И не отрицаю. А что делать, Витя? Кому сейчас легко? К тому же знаешь, один умный человек как-то сказал: «То, что сегодня лишь немногие в состоянии умело отрубить голову, еще раз доказывает, что смелость мужчин пошла на убыль». [1] Так что…
— А умный человек — это, по ходу, тот босяк, который задвинул, что браток без братвы и без тачки — не браток в натуре? [2] — раздался голос за спиной.
1
Высказывание из «Хагакурэ» («Сокрытое в листве») — знаменитого произведения, принадлежащего перу самурая Ямамото Цунэтомо (1659–1719).
2
Намек на известное высказывание из «Хагакурэ»: «Самурай без клана и без лошади — не самурай вообще».
Витек повернул голову.
Сзади стоял Афанасий, благодаря своим прыжковым ботинкам с каучуковой подошвой сумевший неслышно подойти к месту оживленной дискуссии.
Александра пристально смотрела на него, а Афанасий знай себе улыбался во весь рот. Его простоватое лицо излучало искреннюю радость — со стороны можно было подумать, что вот встретил человек старых знакомых, и нет предела его счастью от этой встречи.
— Ты ж только календари читаешь, — прищурилась Александра.
— Ага, календари.
Продолжая улыбаться, Афанасий прошел в дальний угол, ухватил за подлокотники кожаное кресло Стаса, не поленился прокатить его через весь зал, лавируя между тренажерами, и удобно расположился в этом кресле напротив сидящих на скамье Витька и Александры.
— А у меня тех календарей дома целая книжная полка.
Афанасий развалился в кресле, закинув ногу на ногу.
Витек как-то сразу почувствовал себя неуютно на своей скамье — как холоп на приеме у барина.