Тень. Принятие
Шрифт:
Но открывшаяся дверь ясно показывала желание владельца дома.
Если он хочет, чтобы я вошёл...
Почувствовав небольшое скольжение на подошве, поднял ногу, приметив букашку, ползущую к этому же дому, но так невовремя оказавшуюся на моём пути. Не обратив на это внимания, двинулся дальше. Мысли были заняты лишь одним.
Мне нужны ответы. Что это за место? Почему я здесь оказался? Что происходит? Что это был за разрушенный мир?
Шаги ускорялись, и в конечном итоге я влетел в здание. И первым мною увиденным был человек с угольно-черными волосами, длинной бородой, достигающей пола, руки мужчины были тонки, кожа, натянутая на кости, только так это можно было описать.
– Ты пришёл, - его кряхтящий, но стальной голос утверждал.
– Да, а теперь ты ответишь на мои вопросы, - я хотел узнать, жажда разрывала горло и топила сознание.
– Успокойся, ты ничего не добьёшься своими действиями, - вновь повернувшись к горящему ярким пламенем камину, ответил старик.
– Я сам решу, что мне делать, - мне стало труднее душать, грудь сдавило тисками, не отпуская.
Тело опало на деревянный пол, а изо рта доносились лишь хрипы.
– Я уже сказал, успокойся, - дал волю крохе своей силы старик, заставив меня выплёвывать кровь, которая даже не достигала пола, растворяясь в его силе.
– Присаживайся.
Рядом с ним появился второй стул, на который я с трудом, но заполз. Давление прошло, как только я примостил свою пятую точку.
– Что здесь происходит?
– уже спокойно спросил, удивившись отставшей жажде.
– Имеешь в виду это место?
– старик обвел пальцем дом, - или же тот разрушенный мир?
– Хочу узнать ответы и на тот вопрос, и на этот, - внимательно смотрел за неотрывно смотрящим в костёр мужчиной.
– То лишь отголоски катастрофы, а это - единственный уцелевший кусок, - усмехнулся старик.
– Какой катастрофы?
– Пока рано, пока рано, - покачал головой старик.
– Тогда... что здесь происходит?
– раз ответа на прошлый вопрос я не получил, решил попытать удачу в этом.
Заставить старика отвечать я не смогу, бесполезные попытки ни к чему не приведут. Он может уничтожить меня одной своей аурой. И не нужно было вестись на его изношенное тело.
– Лишь часть тебя, не более, одна из многих частей, - философски отметил старик.
– Чего?
– Смерть не прощает, когда чью-то душу забираёт из её рук. Она злиться, разбивает свои бокалы и уничтожает попавшихся под руку. А когда это происходит постоянно, то терпение кончается окончательно, - вновь сказал какую-то чушь старик.
– Ты о чём? Какая смерть, я не догоняю.
– Она начинает уничтожать, переключившись на других. Но и они ускользают из её рук, как бы прискорбно это ни звучало. Злость копиться, разрушая чашу нормы. Высшая начинает использовать мир в своих целях, пытаясь найти ускользающую душу, но тот отчаянно сопротивляется, пытаясь найти выход, - не обращая внимания на мои слова, продолжил старик, - и находит его, но лишь один. И это сила её последователей, её детей. Способных сражаться и уничтожать творения Смерти. Но чем больше сил отдаёт мир, тем слабее становится. Детища Первородной начинают всё большими отрядами проникать в неспособный полностью защититься мир. И когда защита падёт окончательно, падёт и мир.
Глаза старика оторвались от камина, посмотрев на недоумевающего меня и не найдя в них, видимо, осознания, он вздохнул.
– Значит, всё-таки слишком рано, но расскажу тебе ещё кое-что, - вновь вернув взгляд на камин, старик вновь начал рассказ.
– Чтобы ускорить падение, Высшая находит ребенка, в которого сажает свой росток. Долгие годы он растет, не понимая своей сути, не понимая некоторых своих решений. Росток передаётся от ребенка к ребенку, от души в душу,
Старик вновь посмотрел на меня, создавая в своей руке абсолютно черное солнце, поглощающее окружающий свет.
– И росток будет повиноваться, словно ребенок, вбирать всё, что делает носитель.
Мир схлопнулся, а я оказался в своей комнате в Поместье. Что-то тяжелило руку, повернувшись, увидел на своей ладони маленькую абсолютно черную ящерку, мирно посапывающую в моих руках.
Это что, млять, такое?
Глава 22 - Ящерка.
Это что такое?
Потыкал пальцем в ящерку, которая закрыла место преткновения своими лапками, после, широко разинув пасть, прикусила палец и продолжила спать. Её укус пустил кровь, и неожиданностью стало полное моё игнорирование. Словно так и должно быть.
Эта картина умиляла. Маленькое существо, размером с недавнюю Тень, мирно спало у меня на руках. Оно чувствовало себя в безопасности. Ящерка чувствовала, что рядом с Ним она может не беспокоиться о своей защите. ОН не допустит её смерти.
Наблюдая за мерно поднимающееся грудью ящерки, я не заметил, как в комнату зашёл дворецкий. Он хотел предупредить молодого господина о чуть сдвинувшихся сроках, узнать, почему он не присутствовал на завтраке и о том, что запросы придут чуть раньше положенного, но увидел стоящего парня, поглаживающего маленькую ящерку.
Глаза расширились от удивления, а сердце выстукивало барабанный ритм.
– Г-господин, вы призвали священную сущность?
– с трепетом обратился к погруженному в свои мысли парню.
– А?
– вышел я из неожиданного ступора.
– У вас получилось призвать существо?
– О чём ты?
– не совсем понял, о чем он говорит. О всяких священных сущностях я не знал.
По-крайней мере восемнадцать лет назад ничего такого не было.
– У вас в руках. Наш Клан специализируется на призыве священных. Сущностей прошлого, которые смогли прорвать барьер эволюции, став священными. Госпожа глава смогла призвать двуглавую змею, у вас же, как я вижу, на зов откликнулась другая сущность. И не менее мощная, даже сейчас, стоя в отдалении, я чувствую жуткое обволакивающее душу чувство силы, исходящее от вашего призыва, - прояснил момент Костя.
Хотя в итоге я всё равно ничего не понял, о каких сущностях он говорит, но итог один. Эта ящерка - мой призыв, притом, судя по его словам, достаточно сильный.
От чуть повышенного голоса дворецкого мелкая проснулась, посмотрев сначала на меня, а потом на дворецкого. Нахождение здесь неизвестного привело черную к действию, она по руке заползла мне на шею, обернув свой маленький хвост вокруг моей шеи, и спрятавшись на затылке, высунула голову и зашипела.
– Эй, успокойся, - она посмотрела на меня своими цвета яда глазами, и, услышав приказ, перестала издавать звуки, уложив голову мне на ключицу.