Тень. Своя судьба
Шрифт:
Но на прощание, если помнишь, я обещала тебе рассказать обо всем, что для тебя придумала. И теперь выполняю это обещание.
Первым узелком, развилкой, был Владыка Нимтиори, с него все началось, им же, надеюсь, и закончится. Вернее, его сыном, но Рэйм -- разумный мальчик, и раз уж мне удалось убедить его отца, то Владыка сам найдет для сына нужные слова. А принцессу им предложат в любом случае, так что дальнейшее зависит только от них.
Трудно мне пришлось с чародейкой. Маги -- они, знаешь, к вере равнодушны, слишком могущественны, чтобы признавать над собой
Проще всего было договориться с провидицей. Ты ведь догадалась, наверно, что она тоже одно из звеньев. Просто Атейнара и сама видит пути, а потому ей не пришлось делать ничего, к чему не располагал ее собственный дар.
А вот дальше многое зависело от тебя -- от твоей находчивости, изворотливости и желания жить. Раз ты читаешь это письмо, значит, смогла сделать то, чего я от тебя ожидала. Не знаю только, сколько времени тебе пришлось скитаться, прежде чем встретиться с Видящим и получить ответы на некоторые из своих вопросов. Я видела эту встречу, но не сроки, в которые она произошла. Старый слепец одновременно любопытен и недоверчив, непросто было пробиться в его сны, но тебе он непременно понравится... или понравился?
А самым слабым звеном в моем плане стал глава клана Теней. Он хитер, но не умен. И излишне самонадеян. Но если не он, то дар в твоей крови поможет тебе оказаться в нужном месте в нужное время.
Прости, все время путаюсь -- невозможно писать о том, что только должно случиться, как об уже произошедшем. Для меня это будущее, для тебя -- прошлое.
Я переживала, что какая-нибудь из моих нитей запутается и всё плетение пойдет прахом, но Арнастра дала мне надежду и обещала, что и спящий дар будет тебе помогать.
Прощай, моя дорогая, и помни, что я люблю вас -- и свою упрямую дочь, которая пожелала разделить судьбу мужа, и отца твоего, как бы меня ни раздражали его неверие и принципиальность, и мальчиков... Но их больше нет, а ты жива, и если тебе дорога их память, постарайся возродить то, ради чего они сложили головы.
В ларце, кроме фамильных драгоценностей рода Плетельщиков Авэрим, которые я оставляю тебе, как моей единственной наследнице, лежат еще два перстня. Тот, что с рубином, поможет тебе найти княжеские регалии, если твой отец успел их спрятать. Просто приди с этим перстнем в княжеский дворец или на его руины, если сам он был разрушен, и перстень, как по ниточке, приведет тебя в нужное место.
Второй, с топазом -- перстень Плетельщика. Если ты когда-нибудь решишь принять дар богини, просто надень его на указательный палец правой руки и зайди в любой храм, где есть изображение Арнастры. Дальше она все сделает сама.
Живи,
Эйгара ан Авэрим'.
Эх, бабушка, бабушка... Как тебе это все далось? Увидеть все варианты развития, точки развилок, просчитать единственный путь, пройти по снам незнакомых людей, чтобы сплести будущее для единственного оставшегося в живых потомка, зная, что ты этого будущего не увидишь, не встретишься больше с внучкой, ради которой отдала всю себя и которая о тебе не помнит. Но ты верила, что все сбудется по-твоему и память вернется к ней. Не ждала благодарности, но с трепетом надеялась на прощение...
Мне не за что тебя прощать, я благодарна тебе за каждый миг жизни, которую ты мне подарила.
За строгую наставницу Бьярту, которая постаралась сделать все, чтобы я не полюбила ее, не привязалась к ней и не испытывала горечи расставания, но при этом вложила в меня столько умений и знаний, что я вспоминаю о ней с неизменной признательностью.
За принцессу Нэл, взбалмошную девчонку, которая оказалась способна на большую любовь и ради этой любви отказалась от всего, что имела. Хотела бы я научиться так любить...
За Райнера, встреча с которым обогатила меня не только новыми знаниями, но и помогла сделать первые шаги на трудном пути доверия к людям.
За Ирье, без чьей поддержки и братской любви мне пришлось бы очень нелегко. Сейчас я уже не могу себе представить, что его не было бы в моей жизни.
За Рэйма, оказавшегося не суровым холодным Владыкой, которому нет дела до букашек у подножия его трона, а живым человеком.
Рэйм... О нем я пока думать опасалась. Было что-то в наших вечерних встречах непонятное для меня. За радостью общения таилась неловкость, недосказанность с обеих сторон. Меня смущали его взгляды, которые я иногда ловила на себе. Порой мне хотелось спросить прямо, о чем он молчит, но такие вопросы надо было задавать наедине, а при наших беседах неизменно присутствовал Ирье, и я, признаться, была этому рада: брат словно бы сглаживал эту неловкость, в то же время не позволяя мне запутаться в собственных мыслях и ощущениях, которых не понимала. Рядом с Ирье все казалось проще и понятнее, и думать о сложностях не хотелось...
Я протянула руку и коснулась пальцем сферы с перстнем. Теперь я знала, что это безопасно: пока я сама не захочу принять дар богини, ничего не будет. А я не захочу. Наверно, не захочу.
Наверно, это не так уж страшно, пока речь не идет о близких людях, а плетельщик прокладывает путь по воле Арнастры. Но каково это, если картины будущего касаются твоей семьи, а ты можешь помочь лишь намеками да иносказаниями либо принести себя в жертву? Я пока не готова к такому.
Я все-таки поплакала в этот день, хотя поначалу мне казалось, что не смогу. Но зияющая пустота внутри дрогнула, отозвалась чем-то живым и в конце концов пролилась слезами.
Меня никто не тревожил, даже еду молчаливая горничная принесла прямо в спальню и тут же удалилась.
А утром я проснулась очень рано в полной тишине. Брат еще спал -- с недавних пор мы разошлись по разным спальням, больше не чувствуя острой потребности в близком контакте. Что-то отпустило, мы словно выросли в один миг, перестав быть жмущимися друг к другу потерянными детишками.
Но именно этим утром я вновь остро ощутила свое одиночество и неприкаянность. С трудом подавив эгоистичное желание разбудить брата, я оделась и покинула покои в надежде, что суета пробуждающегося дворца подействует на меня благотворно.