Тенеловы. Междусторонье
Шрифт:
На шум бросились надсмотрщики. Я заметалась, не зная, где укрыться. Сундук был слишком мал, чтобы прятаться за ним. Времени на раздумья было в обрез. Стук сердца заглушал топот надсмотрщиков. От испуга перед глазами плясали разноцветные круги. Так ничего и не придумав, я упала на землю и попыталась с ней слиться в надежде, что меня не заметят. И действительно несколько надсмотрщиков пробежали мимо, разве что чудом не втоптав меня в песок. Судя по крикам, они схватили Колю и фантома. Я не выдала
Шум стих. Фантома на пару с Колей увели, и я рискнула шевельнуться. Сундук стоял открытым - протяни руку и возьми осколок. Вот они – переливались желтым, зеленым и голубым в отблеске костров. Если я хоть что-то понимала в драгоценных камнях, то это были топазы.
Я приподнялась на руках, выглянула из-за сундука и как на стену натолкнулась на взгляд внимательных глаз. Напротив меня на карточках сидел мужчина лет пятидесяти, ухмыляясь в седые усы.
– А я-то думал, не заснула ли ты часом, - он не выглядел рассерженным, но ладони у меня все равно вспотели от страха.
Бежать было поздно. Меня поймали с поличным, и я не нашла ничего лучше как сесть и улыбнуться надсмотрщику, пряча страх за наглостью. Блеф частенько меня спасал. В школе я, бывало, выступала одна против троих и одерживала верх еще до драки исключительно благодаря нахрапу.
Надсмотрщик не торопился меня скручивать, и я осмелела. Самое малое, что я могла сделать – поддержать разговор. Пока человек говорит, он не станет заламывать тебе руки. И хотя голос дрожал, я сказала:
– Вы здорово двигаетесь. Абсолютно бесшумно.
– Хочешь взять меня лестью?
Мои слова позабавили его, а, как известно, смеющийся враг вполовину менее опасен, чем разгневанный.
– Что тебе нужно, девочка с красными волосами?
– надсмотрщик прищурился.
– Меня зовут Света, – представилась я. Где-то я слышала, что если враг знает твое имя, ты вроде как становишься ему ближе.
– Вздумала украсть королевские сокровища? – надсмотрщик провел по голове, словно хотел взъерошить волосы. Только он был стрижен почти под ноль.
– Мне осколки ни к чему, меня вынудили, - я рассказала о Корсе, его издевках и требовании принести осколок из сундука, как доказательство моей смелости.
– Какие варианты у меня есть?
– спросила я под конец.
– Отказаться значит признать свою слабость. В лучшем случае надо мной и моими друзьями продолжат насмехаться, а Ксюша ужасно ранимая. К тому же трусиха. В худшем нас выставят из цветоломни, а нам некуда идти.
– Ты не похожа на сестру. Ни внешностью, ни характером.
– Откуда вы знаете мою сестру? – насторожилась я. Надсмотрщики не заходили на территорию лагеря без надобности, живя отдельно. Где он мог видеть
Я не вдавалась в подробности и не объясняла, что по крови Ксюша никакая мне ни сестра. Королева подселила меня в семью, как кукушонка, а двумя годами позже родилась Ксения, но, даже зная это, я не перестала думать о ней, как о родной. Все-таки пятнадцать лет мы прожили под одной крышей. У нас было много плохих моментов, когда мне казалось, что я ненавижу ее, но после всего случившегося ближе человека у меня нет.
– Слышал кое-что, – увильнул он от ответа, подкинув тем самым дров в пламя моей подозрительности.
– Вы сдадите меня?
– я заглянула ему за спину. Туда, где горели костры. Где сейчас мои друзья, все ли с ними в порядке?
– Я сделаю кое-что получше, - надсмотрщик поднялся.
– Я помогу тебе.
Я опешила:
– Почему?
– Я тоже когда-то был подростком, и у меня тоже были непростые отношения со сверстниками.
– По вам не скажешь, - я окинула взглядом его широкие плечи в черных кожаных доспехах.
– Вы не похожи на того, кто не в состоянии постоять за себя.
– Мальчишкой я был едва ли не самым низким среди сверстников и уж точно самым хилым, - заметив мой скепсис, он рассмеялся.
– Не веришь? Мускулы я накачал с одной только целью - чтобы никто и никогда не смел меня обижать.
Я приняла предложение Давима – так назвался надсмотрщик – за послание небес. Должно же и мне когда-то повезти? А то все неудачи да неудачи. Тем более был еще один благоприятный знак – небо окрасилось разноцветными всполохами. Происходящее напоминало звездопад в моем мире, только звезды были разноцветными.
– Цветопад, – сказал Давим. – Редкое явление. Так осколки цвета попадают с радужной стороны на теневую.
– Падают с неба, как звезды?
– И зарываются глубоко в землю, откуда их потом извлекают рабочие.
Врезаясь в землю в районе шахт, осколки взрывались разноцветными брызгами. Настоящий фейерверк. Только не в небе, а на земле.
Лагерь загудел. Рабочие высыпали из палаток, посмотреть на цветопад. Я как завороженная стояла с открытым ртом. Ничего красивее каменного дождя всех цветов радуги в своей жизни не видела.
Когда цветопад закончился, Давим отвел меня к сундукам, стоящим поодаль, пояснив, что не может дать мне ценный осколок цвета. Они все наперечет и пропажу моментально заметят. Ничем хорошим для лагеря это не закончится. Начнутся проверки, обыски и в итоге пострадают рабочие.
– Но, - сказал он, - тебе повезло. Далеко не все осколки ценятся в Черной крепости. Есть и бесполезные. Большая их часть оседает на свалках, но некоторые отправляются в крепость, и королева раздает их беднякам.