Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж
Шрифт:
Никто никогда не пытался добраться до конца Теневой Черты. В том попросту не было необходимости – в пределах первых сотен километров тени вполне хватало залежей. Прагматичные старатели избегали риска, который не обещал ничего, кроме чувства удовлетворения.
На Черномире люди не нарушали заведенного распорядка, если это не требовалось для выживания.
Но побитый жизнью коротышка по прозвищу Лягуш сейчас направлялся к концу Теневой Черты.
Подобная мысль приходила в голову каждому старателю – любой иногда невольно задумывался о том, чтобы свести счеты с жизнью.
Лягуш уже давно размышлял на эту тему. Обычно он лишь посмеивался над собой – на такое мог решиться только идиот. А старина Лягуш идиотом не был.
В последнее время, однако, он все больше осознавал свой возраст и неминуемое приближение смерти. И все чаще возникала мысль, что он не совершил ничего такого, чтобы вписать свое бессмертие в будущее. Его ухода, по сути, никто бы не заметил, и мало кто стал бы его оплакивать.
Он знал лишь один образ жизни – старательство, а для старателя имелся лишь один способ достичь бессмертия. Добраться до конца Теневой Черты.
Лягуш еще не принял окончательного решения. Здравомыслящий опытный старатель в его душе вел яростное арьергардное сражение с самим собой.
Хотя правды от него не добился бы сам Торквемада, Лягушу хотелось произвести кое на кого впечатление.
Человечество в целом ничего для него не значило. Всю жизнь он был мишенью для насмешек и жестокостей и, что еще хуже, полного безразличия. Люди его не интересовали – за исключением одного-единственного человека.
Приемную дочь Мойру, светловолосую малышку, он нашел, блуждая по жалкому подобию космопорта, стоявшему в Крайгороде. Ее в спешке бросили стремившиеся избавиться от улик работорговцы-сангари, которых преследовал по пятам Флот. Девочке было лет шесть, она умирала от голода и вряд ли выжила бы среди кого-либо, кроме рабов. Судьба ее никого не волновала, пока толстокожий и туповатый коротышка-мизантроп, клоун Крайгорода, не оказался случайно рядом и его не тронул ее вид.
Мойра была не первой, кому он помог. Он не мог пройти мимо брошенного живого существа.
Прирезав извращенца-наркоторговца, он забрал испуганную, словно отобранный от матери котенок, девочку к себе домой. Принес ее в крошечную квартирку-логово позади водопроводной станции в служебном подземелье Крайгорода.
Девочка до предела осложняла ему жизнь, но он вложил в нее всю свою тайную сущность. И теперь, думая о смерти, он хотел остаться в ее памяти человеком, жизнь которого сводилась не только к мегалитрам пролитого в скафандре пота и упрямой гордости, чрезмерной для его маленького роста.
Проснувшись, Лягуш все еще сомневался, как ему поступить. Самые дальние путевые маркеры, которые он сам поставил во время предыдущих вылазок, находились всего за тысячу километров вдоль Теневой Черты.
Первая четверть пути была самой легкой. Компьютер мог вести машину в соответствии с маркерами, освободив ему для работы или ничегонеделания четыре полных дня, требовавшихся, чтобы добраться до последнего маяка. Затем придется перейти на ручное управление,
Путь занял тридцать один день и несколько часов. Все это время Лягуш предавался всем известным старателю грехам, за исключением одного – самоубийства. А Смерть таилась в тени, с усмешкой подстерегая жертву, и Лягуша не оставлял вопрос: когда из тьмы вылетит мясницкий крюк и выдернет его из мира живых?
Лягуш знал, что не вернется.
Ни один краулер, даже самая новая машина корпорации, не был рассчитан на столь долгое путешествие. Его древняя развалина не переживет еще четыре тысячи километров подобных испытаний.
Даже если ему повезет и механика выдержит, у него все равно закончится кислород. Системы регенерации не работали в полную силу.
Когда резервуары опорожнились наполовину, он остановился и глубоко задумался. А потом продолжил путь, поставив собственную жизнь на то, что сумеет проехать назад достаточно далеко, чтобы его спасли вместе с доказательством совершенного достижения.
Лягуш играл в покер и делал крупные ставки, не моргнув глазом.
Он отпраздновал успех, нарушив собственное нерушимое правило – сняв скафандр.
У человека без скафандра не было шансов пережить даже малейшее повреждение краулера. Но Лягуш провел в проклятой оболочке, ощущая собственный запах, половину жизни. Чтобы не закричать от отчаяния, нужно было наконец из нее выбраться.
Он наслаждался опасным и сладостным ощущением свободы. Он даже потратил воду на то, чтобы помыться самому и вымыть внутренность скафандра. А затем он принялся опустошать ящик пива, который дурацкий внутренний голос подсказал ему погрузить в отсек для инструментов.
На середине ящика он связался с Блейком и громогласно объявил о своей победе. Потом он исполнил парням с теневой станции несколько своих лучших непристойных песенок. Те не нашлись с ответом. Не успев покончить с пивом, он заснул.
По пробуждении к нему вернулся здравый рассудок.
– Ну и дурак же ты, старина. Что на тебя вдруг нашло, черт побери? Девять идиотов в одном – вот ты кто. – Он забрался в скафандр. – Ох, Лягуш, Лягуш. Похоже, ты доказал, насколько сумасшедший. Они уже все знают.
Он уселся в кресло. Пора было возобновить ежедневный спор посредством маяков-маркеров с контроллером на станции Блейка.
– Сукин сын, – пробормотал он. – Сегодня ему придется засунуть свои амбиции в задницу. Ты все-таки сделал из него лжеца, Лягуш.
Слышал ли его кто-то еще? Кто-либо в Крайгороде? Вполне вероятно. Возможно, теперь уже знал весь город. Старик наконец доказал, что он в самом деле настолько чокнутый, как все думали.
Для них это наверняка станет большим приключением, особенно пока он будет тащиться назад, а его телеметрия – сообщать о падающем уровне кислорода. Многие ли сделают ставки на то, что он доберется? И насколько больше будет тех, кто поставит на обратное?